Музыка из зала – единственный источник звука в пустом в это время театре.  Очередное плие, снова прыжок… Больше движения руками, она ведь лебедь… Одетта повторяла свою партию раз за разом, по кругу, каждый раз, закончив, обратно перематывая пленку на проигрывателе и начиная снова. Бывали дни, когда девушка вот так вот, практически без паузы, могла пройти весь балет.
Усталость не была для этого особой помехой. Точнее говоря, усталости не было до тех пор, пока она не делала тот самый перерыв. Стоит остановиться, стоит лишь прервать эту цепочку переходящих одно в другое движений, как она наваливается огромным камнем на плечи. Но до этого… До этого есть только музыка, ты и танец. И больше никто не нужен.
Одетте было отлично известно, что многие считают, что она проводит в театре слишком много времени. Что же… Пожалуй, так и есть. Девушка не могла с ними не согласиться. Но вот только тогда бы сразу последовал вопрос «почему?». А на него бы балерина ответить не смогла…
Наверное, одной из причин была добросовестность. Желание отточить свое мастерство. И это, нужно отметить,  у нее получалось. Хозяин театра, Ротбарт Нойманн, мог сколько угодно смотреть на исполнительниц с недоброй усмешкой, но придраться ему было не к чему.
Пожалуй, дело было и в том, что Одетте нравилось ее занятие. По крайней мере, ей так часто казалось… Девушке порою было очень сложно разобраться в этом вопросе. С одной стороны, она, несомненно, любила балет. Ничто не может заменить этого ощущения танца, сходного с полетом… С другой же, девушку зачастую посещало ощущение, что она заперта в этом театре. Нет, не в том смысле, что не может выйти из здания. А в смысле, что ее жизнь как-то привязана к этому месту. Будто даже при желании Одетта не сможет ничего изменить, не сможет перестать каждый день ходить сюда и снова и снова танцевать, пока есть силы… Иногда они становились настолько навязчивыми, что хотелось бросить все и уехать из города. Что останавливало Одетту в такие моменты? Опять-таки, она сама не знала. Возможно, страх перед Ротбартом, который вряд ли бы спокойно отреагировал на ее «побег». Возможно, любовь к танцу. Возможно то, что не может же она уехать и бросить сестру. А Одиллия ее желания бы точно не разделила.
Одиллия… Пожалуй, еще одна причина того, что Одетта так много времени проводит здесь. В одиночестве. Где-то на подсознательном уровне она таким образом отгораживалась от тех конфликтов, которые происходят между ними чуть ли ни каждый день. Чем меньше времени они с сестрой пересекаются (что в театре, что дома), тем больше шансов на мирное и дружелюбное существование, которого девушке так не хватает.
Внезапно тишину громадного здания стала нарушать не только музыка. В коридоре послышались шаги… Кто бы это мог быть? Обычно в это время театр пуст: и работники, и балерины уходят на обеденный перерыв.
- Извините, не помешаю? – раздался голос из-за приоткрытой двери.
Одетта прекратила танец и не без удивления в глазах – обычно к ней редко кто сюда приходит, да еще и в это время – посмотрела на вошедшего. Это была девушка, лицо которой казалось очень знакомым… Где Одетта ее уже видела?
- Нет, конечно, не помешаешь, - улыбнулась балерина, делая тише звук проигрывателя. Интересно, зачем она пришла?
- Я слышала, что ты постоянно репетируешь, почти без перерывов. Я принесла кофе и горячие пирожки, как насчет перерыва? – продолжила гостья. - Кстати, меня зовут Руби. Руби Лукас.
Ну конечно! Вот, где они виделись. Когда девушка назвала свое имя, Одетта тут же вспомнила официантку из кафе «У Бабушки», где не так часто, но бывала. Ее визит, да еще и, как оказывается, без особого повода, просто так, очень тронул балерину. Но, конечно, ну и  расползлись же о ней слухи... Но разве это имеет сейчас значение?
- Это  так неожиданно, - честно призналась Одетта. – Сюда редко кто вот так вот приходит. Но да, конечно, я не против! -  тут же снова улыбнулась девушка.
Она ничуть не расстроилась из-за прерванной репетиции. Напротив, собственные не всегда веселые мысли – далеко не лучшая компания. Приход Руби стал для Одетты приятным сюрпризом. А балерины, которые не едят пирожки, самый нелепый в мире миф!

Похоже, Руби не была до конца уверена, что пришла вовремя. Но слова Одетты о том, что девушка не помешает, окончательно развеяли все ее сомнения, о чем говорило счастливое выражение лица официантки. Неужели она так сильно боялась побеспокоить ее?
Интересно, какой видит ее Руби? Чуть ли не постоянной обитательницей театра, окутанной некой таинственностью? Странной нелюдимой балериной? Непонятно. Самое интересное, что Одетта никогда намеренно не пыталась создать вокруг себя такой атмосферы, не пыталась спрятаться за образом загадочности. Так почему по городу ползут такие слухи? Наверное, ей стоит больше времени проводить на людях и чаще улыбаться… Образ несчастного лебедя пусть остается на сцене. В принципе, что ей мешает?
- Ох, а я даже немного боялась, вдруг балеринам нельзя питаться таким калорийным блюдом, как пирожки! Но они очень вкусные. Бабушка сама их пекла, а у нее они всегда получаются просто волшебными! –улыбнулась Руби.
Ах да, конечно. Еще одна ее якобы странность. Ведь каждый второй уверен, что если ты балерина, то питаться должна как-то совсем иначе. Одетта не удивится, если встретит человека, считающего, что девушки ее профессии вообще не едят человеческую еду, а питаются какой-нибудь волшебной пыльцой, как феи в сказках. Вопиющая несправедливость. Они что, не люди? Хотя, девушка подозревала, что многие балерины действительно соблюдают более строгую диету. Жаль, у нее нет возможности пообщаться с представительницами ее профессии хотя бы из другого города, не говоря уже о странах…
- Спасибо, Руби, - с улыбкой сказала Одетта беря стакан с кофе.
Напиток был сварен превосходно. И пирожки оказались действительно чудесными. Девушка вдруг поняла, что если сейчас проведет этот перерыв вот так вот, общаясь с Руби за чашкой кофе, это получится самый лучший из всех перерывов.
- Твоя бабушка действительно знает толк в пирожках! – засмеялась девушка. – Наверное, в вашем кафе просто отбоя нет от посетителей.
К сожалению, она действительно не знала, много ли людей заходят в «У Бабушки», так как те разы, что балерина там бывала, можно было пересчитать по пальцам. Пару раз они с Одиллией заходили туда выпить кофе после репетиции. Еще несколько раз Одетта выходила в кафе в обеденный перерыв. Но сейчас девушка дала себе слово появляться там чаще. В конце концов, это было бы просто невежливо продолжать обходить кафе стороной, если они с Руби теперь знакомы и скорей всего станут подругами!
Внезапно в глазах собеседницы Одетты появился огромный интерес. Однако, вопрос она задала весьма осторожно:
- Возможно, я лезу не в свое дело, но если это не секрет, скажи, а почему ты так много времени проводишь в театре? Ни за что не поверю, что только лишь из-за того, что тебе это нравится!
Ну вот. А ведь все так хорошо начиналось! Но прозвучал тот вопрос, который Одетте меньше всего сейчас хотелось услышать. Не потому что ответ на него был не тем, что ей хотелось рассказывать. Все было гораздо запутаннее: девушка сама наверняка не знала этого ответа.
- Если честно, я даже не знаю, что ответить… - вздохнула балерина. – Да, мне действительно это нравится. Очень нравится, - кивнула девушка. – Почему еще… - Одетта попыталась подобрать слова. – Знаешь, это звучит смешно и, наверное, странно, но порою мне кажется, что я привязана к этому театру, - усмехнулась девушка. – Будто кроме времяпровождения здесь больше и нет ничего.
Не самый подходящий ответ. Особенно человеку, с которым она знакома не больше пятнадцати минут. Но с другой стороны, настолько ли посторонняя сейчас Руби, пришедшая специально к Одетте, просто чтобы пообщаться?

-Я не скажу, что у нас постоянные аншлаги, но знаешь, большую часть времени народу и правда многовато. Особенно ближе к вечеру и в обед. А на последний праздник кафе было переполнено, - Руби явно без особой радости рассказывала о буднях в кафе. - В такие дни мне хочется сбежать оттуда поскорее, терпеть не могу эти постоянные заказы, очереди. А временами нет времени даже убежать куда-нибудь на перерыв!
Одетта, сидя на скамейке напротив огромного зеркала (раньше девушка не особо понимала, зачем у них в каждом танцевальном зале стоят эти скамейки, ведь эти помещения предназначены для репетиций, а не для отдыха, но сейчас до нее наконец-то дошла суть их предназначения. Иногда между отработками движений можно сделать перерыв) и наслаждаясь восхитительным кофе, с интересом слушала собеседницу. Интересно, а как это, работать в заведении, куда каждый день сходится почти весь город? В месте, где нужно постоянно летать между людьми, принимая миллионы заказов и обслуживая клиентов? В месте, где от тебя все всегда чего-то ждут, где на тебя всегда устремлены ожидающие взгляды?
Так же, как в театре – сказал бы посторонний. И все балерины бы тут же уставились бы на несчастного, как на умалишенного. Ничего общего. Судя по тому, как была одета Руби, судя по тому, как рассказывала о своей работе, Альтенберг начинала догадываться, что они с новой знакомой очень разные. Возможно, потому что их род занятий не имел ничего общего. Или наоборот из-за разности характеров девушки каждый день пребывали чуть ли не в разных мирах?
Кафе – место, где все люди открыты. Где все готовы общаться. Где общее веселье сливается в один большой клубок из разных историй и настроений. И Руби как официанта вливается в этот клубок, становясь его частью…
Театр – абсолютная противоположность этой открытости. Каждый день приходя сюда Одетта понимала, что они – все балерины, гримеры, хореографы, музыканты, певцы и, конечно, стоящий во главе всего этого Ротбрат – нечто отдельное от всего города. Здесь своя атмосфера, которую невозможно понять постороннему. Здесь их особый мир, в который весьма сложно влиться, не соответствуя ряду условий. Та же Руби, приди она не просто пообщаться с Одеттой в перерыве, а решив посмотреть на репетицию, почувствовала бы себя чужой.
Казалось бы, в их занятиях есть много общего. В Одетту тоже впиваются сотни взглядов, когда она выходит на сцену. Но сцена – другое. Зрительный зал и сцена – два разных измерения. Две параллели, которые никогда не пересекутся. Выходя из-за кулис, она открывает людям свой внутренний мир, сама не думая об этих людях. Есть зал, куда надо вылить свои эмоции. Но неважно, кто там находится. Точно так же как и зрителям неважно, кто танцует для них на сцене.
- Знаешь, у нас тоже бывает нет времени передохнуть, - вынырнув из своих мыслей, ответила балерина. – Особенно за пару дней перед концертом. Иногда приходится проводить в театре буквально двадцать четыре часа в сутки, - воспоминания о последней ночной репетиции, имевшей место пару месяцев назад, как ни странно, вызывали улыбку. Тогда они с Одиллией вернулись домой ближе к шести часам утра. Одинаково обессилевшие, уставшие и злые на Ротбарта. И как-то настолько эта общая обида тогда их объединяла, что Одетте в тот момент казалось, что никаких ссор между ними с сестрой просто не может больше быть. Пожалуй, одно из самых счастливых воспоминаний в жизни девушки. – Но это не всегда плохо, - добавила Одетта. – Не могу сказать, что меня очень сильно напрягают эти затянувшиеся репетиции.
Да, они с Руби все-таки очень разные. Это становилось ясно с каждой сказанной фразой. Так всегда бывает, когда знакомишься с человеком. Потихоньку складывается мозаика его личности, принося понимание, кто перед тобой. Но ведь противоположности часто сходятся, верно?
-Как же я тебя понимаю, - произнесла Руби. -Я всегда знала, что в этом городе никакого интересного будущего у меня не будет. Что меня тут ждет? Работа официанткой до конца жизни? Это скучно. Единственное развлечение здесь… Черт возьми, да, по-сути, ничего и нет! Что интересного происходило у нас в городе? Максимум – какие-нибудь скандалы супружеских пар.
Последняя фраза заставила девушку усмехнуться. Хотелось ответить, что в этих самых стенах иногда случаются такие скандалы, что все супружеские пары могли бы лишь дружно позавидовать. Но Одетта побоялась, что Руби может не так понять это, и ее впечатление от театра навсегда испортится. Но вот что касалось того, что официантке так хотелось выбраться из города…
- Порою мне тоже хочется уехать, - кивнула Одетта. – Нет, не навсегда, только на время. Просто посмотреть на мир вокруг. Знаешь, мне бы очень хотелось побывать в каком-то действительно большом театре, - мечтательно произнесла девушка. – Не как балерине, а как зрителю. Посмотреть со стороны…
Почему ей не хочется навсегда покинуть город, как Руби? Ведь можно работать в большом городе, на настоящей большой сцене… Можно ездить на гастроли и стараться получить мировую известность. Работать в театре, где твою руководитель не будет внушать тебе страх, а станет для тебя опорой и поддержкой… Звучит просто идеально. Почему же эта мысль внушает девушке лишь страх? Наверное, это боязнь перемен… Наверное, привязанность к этой самой особой атмосфере конкретно этого театра. Наверное, что-то все-таки держит ее здесь…

Чем больше Одетта говорила о своей работе, о поздних репетициях и многочисленных выступлениях, тем больше осознавала, насколько она все-таки привязана к театру. Да, пусть Ротбарт – далеко не лучший начальник, и порою из-за него хочется все бросить, пусть тренировки и совершенствование навыков требуют полной самоотдачи, она все-таки не мыслит свою жизнь без больших зеркальных комнат, станков, света прожекторов на сцене; музыки, в которую можно влиться танцем. И девушка вдруг поняла, что раньше этого не осознавала. Истина, такая сложная в своей простоте, сформировалась только сейчас, будто последней деталью головоломки был вот этот вот разговор с официанткой из «У Бабушки». Подумать только, а ведь Альтенберг правда любит свою работу!
Тем не менее, чем больше девушка любовалась на эту выстроившуюся в сознании прекрасную картину осознания, тем больше замечала по выражению лица собеседницы, что та не разделяет ее мнения.
-Но судя по тому, как ты танцевала до того, как я тебя прервала, тебе это нравится. Театр, балет – это ведь то, чему ты хочешь посвятить свою жизнь? Я не специалист, признаюсь, от балета я очень далека, как и от театра в целом, но я вижу, что это твое, и в этом плане я даже завидую тебе немного,– губы Руби тронула улыбка. -Ты знаешь, работа официанткой – не то, о чем я мечтала с детства.  Я мечтала стать актрисой, певицей, даже учительницей, но никак не официанткой. Я понимаю, что в этом городе я не найду работу лучше, но посмотри на меня: я ничего не добилась, работаю самой обычной официанткой.
В глазах Одетты появилось сочувствие. А ведь… А ведь это, должно быть, ужасно. Работать на нелюбимой работе, заниматься тем, что тебе не по душе… Что может быть хуже! Девушка не помнила, как они с сестрой оказались в театре. Это могло бы показаться странным, но это место было настолько привычным, что и воспринималось должным образом: оно было частью их жизни всегда. Конечно, понятно, что Альтенберг не проводили всю жизнь в театре, но мечтали о нем чуть ли не с пеленок, а когда живешь бок о бок с мечтой, она становится неотъемлемой частью твоей жизни. Одетта улыбнулась, когда Руби сказала о деле мечты, но мысли ее уже летели в другом направлении.
- Знаешь… - В голосе девушке звучала растерянность: как и в любой подобной ситуации, ей хотелось хоть чем-то помочь. Но чем? Как она можно оказать помощь в следовании за своей мечтой? И главное, нельзя ведь сделать хуже! Если сейчас она начнет агитировать Руби уйти из кафе, и та в итоге останется без работы, Одетта никогда себе этого не простит. Но что если… - В вокальном отделении здесь, к сожалению, закрыты все двери, потому что даже на их конкуренцию в небольшом коллективе бывает страшно смотреть, - балерина грустно усмехнулась, вспоминая скандалы, что регулярно происходили между певцами и были даже сильнее, чем в отделении хореографии. Казалось, что за сольные партии там некоторые были готовы продать душу. – Но для некоторых спектаклей иногда нужна массовка. Все просто: они набирают людей, чаще всего к театру имеющих очень зыбкое отношение, чтобы те создавали на сцене эффект людного места. Такое часто делают в кино, думаю, ты поняла, что я имею в виду. Если тебя вдруг заинтересует, я могу сообщить, когда будут проводить набор в следующий раз, - Альтенберг надеялась, что предложение не покажется Руби слишком уж абсурдным. Ведь далеко не каждому хочется быть всего лишь частью толпы на сцене. – И в нашем городе не так много актеров, так что, если у тебя действительно есть талант, это может стать началом для получения настоящей роли. Но для этого вовсе не нужно бросать то, чем ты занимаешься сейчас! – Поспешила заверить собеседницу балерина.
Одетта знала, что если ей правда получится таким образом помочь Руби, это будет самым настоящим счастьем. Разве есть что-то более прекрасное, чем дарить радость другим?
А вот следующие слова новой знакомой застали девушку врасплох, заставив серьезно задуматься:
-Но почему ты не хочешь уехать? Работая здесь, что ты получаешь? Тебе много платят или директор театра ценит тебя, как балерину? – Руби понизила голос, произнося эти слова, а Одетта нервно усмехнулась. – Вообще я слышала, что он у вас тот еще монстр. Почему ты не хочешь уехать туда, где тебя будут ценить, где тобой будут восхищаться? Чем тебя зацепил этот маленький городок? Сколько здесь приходит людей на ваши представления? Не думаю, что вы собираете огромные залы на пару тысяч человек. Но ты только представь, что выступай ты на большой сцене, сотни людей ежедневно приходили бы посмотреть на твой талант!
В воображении сразу ярко вспыхнула эта картина: мировая слава, гастроли, нормальное отношение руководителя… Почему она не бросит все это? Почему не уедет искать счастья? Почему не отправится куда-то, где ее действительно будут ценить? Где можно будет не терпеть никаких неудобств, занимаясь любимым делом? Что держит ее здесь, в пыльных стенах старого, никому не известного театра Сторибрука? Нежелание сестры переезжать? Но ведь они никогда не говорили об этом… Тем более, что-то подсказывало девушке, что Одиллия боялась перемен куда меньше, а вот известности желала на порядок больше. Так в чем же дело? В собственном страхе перед неизвестным?
- Я, - слова найти было трудно, учитывая, что она сама не до конца осознавала причины, - я, наверное, слишком боюсь перемен… Тут все настолько привычное, настолько знакомое. Да, пожалуй, я просто чересчур привязываюсь к людям и местам. Конечно, Ротбарт не лучший руководитель,  но он не единственный, что есть в этом театре. А иногда нужно идти на жертвы, чтобы занимать делом мечты, - постаралась улыбнуться девушка. Окончательный ответ на вопрос в голове так и не появился.
-И знаешь, я тут подумала, ты обязательно должна сообщить мне, когда у тебя будет выступление, я должна увидеть твое выступление!
На лице Одетты появилась улыбка. На этот раз не грустная усмешка, а настоящая радостная улыбка. И дело было даже не в том, что Руби захотела посмотреть на выступление Альтенберг. Человек, раньше не имевший к театру никакого отношения, теперь станет частью этого маленького мира! Разве это не замечательно?
- Обязательно, - пообещала балерина, ставя пустой, но все еще помнящий призрак тепла горячего кофе стакан рядом с собой. – И знаешь, мне, пожалуй, стоит чаще появляться у «Бабушки».
Одетта внезапно осознала, что у нее прекрасное настроение. Куда лучше, чем было до прихода официантки. Все-таки для человека, не так часто появляющегося в мире за стенами театра, внезапное появление подруги – очень важное и значимое событие.