Джереми рассматривал потолок своей комнаты. Несмотря на то, что он прожил здесь двадцать восемь лет, она не казалась ему родной, скорее наоборот. С приходом воспоминаний всё изменилось. Этот город, эта жизнь - всё было не таким, не настоящим. И хотя были и хорошие моменты во всём этом бардаке, он хотел вернуться обратно. Запустить пару снежков в ничего не подозревающих прохожих, рассмешить детвору катанием на санках и просто слетать в те места – которые он любил, будучи Джеком. Но город был закрыт, изолирован от внешнего мира. И потеря воспоминаний и магии, были слишком большой платой за пересечение черты.
Снизу раздался топот и голоса, Северянин снова притащил кого-то в дом – они пытались решить, как выбраться из этого места. Интересно кто всё это время разносил подарки, оставлял пасхальные яйца и дарил волшебные сны? Поддерживала ли всё это магия из Зачарованного Леса? И вообще остался ли этот Зачарованный Лес или он был уничтожен заклятием? Было столько вопросов, на которые никто в этом городе не мог ответить. Или же мог? Наверняка Злая Королева знала больше других, это ведь она сотворила это заклятие. Или Голд… Румпельштильцхен всегда знал больше других. Может, стоило заглянуть к одному из них? Но врятли кто-то из них сообщит что-нибудь путное, каждый предпочитал держать козырей в своих рукавах и не расставиться с ними.
Джереми поднялся и начал расхаживать по комнате. На самом деле мысль о том, чтобы вернуться обратно не была такой уж хорошей. Что будет, когда все узнают, что он творил в прошлом? Как он сможет тогда смотреть в глаза Хранителей? С другой стороны там всё ещё оставалась Зубная Фея. Как она там? Двадцать восемь лет – это много. Ей нужна помощь и другим тоже. И мысль о том, чтобы пересечь границу и лишиться воспоминаний тоже становилась не такой уж и плохой. И с каждой новой мыслью, новым решением становилось только сложнее. Он не знал, что выбрать и как поступить. Глубокий вздох и счёт до десяти, как учат новомодные психологи. Только вот ни черта это не помогает.
Джереми зачесал волосы назад и посмотрел на себя в зеркало. Уже мешки под глазами, а спать так и не хочется. Во сне приходят кошмары… Подхватывает с рабочего стола какой-то журнал. Комиксы. Кажется, Джереми они нравились, не столько сами истории сколько рисовка. Быстро пролистывает, кажется, уже читал, но идти покупать что-то новое уже поздно, да и не хочется. Джереми  вылезает в окно и останавливается, вдыхая прохладный вечерний воздух. Подходит к краю крыши и спрыгивает вниз. На этот раз он не сбегает куда-то, а шагает по зелёному газону к крыльцу. Это уже вошло в привычку, уходить из дома вот так. Хотя теперь ни Северянин, ни другие не читали лекции, и он мог спокойно выходить из дома через парадную дверь, когда ему заблагорассудится. Но так было привычнее и для Джереми, и для Джека. Джек тоже всегда предпочитал окно двери, он всегда говорил, что к нему удобнее подлетать. Но на самом деле Джек любил окна по другой причине. В одиночестве – это было его болезненным развлечением, наблюдать за людьми сидя у окна. Его никто не видел, зато он видел всё. Радость, горе, смех и слёзы. Жизнь, которая кипела в домах, проносилась в мгновенье и оставляла свои отпечатки на доме и на сердце Джека.
Джереми опустился на верхнюю ступеньку и, облокотившись на перила, стал пролистывать страницу, обращая внимание на какие-то мелкие детали, надолго останавливаясь на каждой картинке и пытаясь тянуть время. Без цели, просто чтобы оно куда-то шло, быстрее и быстрее, пока он сидит и ничего не делает.