Уже наступило весна - начало апреля. На улице слякоть, больше чем предыдущие пару месяцев. Воздух более теплый, и появились по-настоящему весенние запахи - вместо студено-сладкого запаха снега Париж окутывал озоновый аромат дождей вперемешку с резковатым запахом мокрого горячего асфальта, по которому только что проехал автомобиль... Женщины стали сильнее душиться, да и от некоторых мужчин тоже несло порой чересчур сладким одеколоном. А на вокзале прибавлялся дух жженного угля, сигарет стало больше - люди говорят, что любят дождь, но прячутся от него, сбиваясь в кучки и в ожидании окончания осадков развлекают себя курением - как и варящегося кофе. В кафе - готовится выпечка и еще что-то, более серьезное. Людей так много, и они о чем-то галдят, смеются, спорят, поют, танцуют... Слышен подчас и лай Шатси - собаки мадам Эмили, которая как раз хозяйка кафе. Характер у пса раньше был еще вреднее, но с тех пор, как месье Фрик нашел ему подружку, зверюга смягчился.
Удивительно, но вот мадам Эмили, месье Фрик, Инспектор и мадемуазель Лизетт поверили Хьюго. В отличие от семейства Мельесов... Хьюго вздохнул, глядя вниз через вырезанную в циферблате цифру семь. Там как раз папа Жорж закрыл на ночь лавку и очень медленно побрел с работы домой. Вид у старика был очень уставший и сонный. Он даже не взглянул вверх. А если б и взглянул - скорее всего, сделал бы это с неприязнью... Да уж, обидно. Как они могли решить, что он так отплатит им? Ну правда же, зачем ему опять красть?..
Хьюго отвернулся, поставил жестяную цифру на место и пошел дальше на обход. Было нелегко, надо сказать, убедить инспектора не делать пока ничего и позволить мальчишке снова выйти на работу. Лизетт, носившая теперь фамилию мужа, грустно тогда покачала головой и сказала: "Хьюго, ты ребенок! Ты... ты должен ходить в школу и общаться с другими детьми, а не шарахаться по вокзалу и работать так. Это тяжелая работа. А если однажды тебя зашибет этой огромной шестеренкой?.." Густав (сам Инспектор - Хьюго часто в голове произносил это слово с большой буквы, словно оно и есть имя бывшего врага и воплощения страхов) согласился со своей милой и добродушной женой. Раньше он может быть бы и скандал поднял, но любовь цветочницы смягчила жесткий нрав сурового блюстителя порядка. Он даже предложил пожить у них. Но Хьюго смутился и обещал, что будет заходить в гости, если они не против - "видимо, просто раз однажды я стал никому не нужным беспризорником и отщепенцем, то это в меня въелось. Я больше не хочу и не смогу жить так, как попытался жить у Мельесов... спасибо, но... я привык к своей работе и лучше останусь часовщиком. Не важно, сколько мне лет. Важно, на что я способен..." Сказав это, он больше не слушал их возражений. Взглянув на механизм, который сам сделал для поврежденной ноги инспектора, мальчик отвел взгляд и отправился в башню...
И вот сейчас он вновь обходит все вокзальные часы, все 27 механизмов. Вернувшись к работе пару недель назад, Хьюго понял, что от хорошей жизни даже малость потолстел, как бы смешно это ни звучало. Но главное - он понял, как привык к этому месту и скучал по нему. Пара месяцев спокойной жизни без лишений - но так же и без какой-то особой миссии. Не нужно было сходить с ума от отчаяния, в поиске ключа или других деталей для автоматона... только теперь-то у него нет автоматона. Нет того, что связывало бы мальчика с отцом. Теперь автоматон в музее киноакадемии. При мысли об этом сердце юного Кабре кольнуло. Позавчера он ходил туда, посмотреть на чудесного механического человечка... но теперь прикоснуться к нему мальчик не сможет. Не красть же экспонат.
Он опять потерял все.
И кажется - даже больше, чем в прошлый раз.
Морщась и сопя, Хьюго капнул масло в механизм курантов, вращающий стрелки, потом повернул несколько раз рукоять. Надо бы на что-то отвлечься. Обход закончен на сегодня, и можно лечь спать. А перед сном почитать... Добравшись до своей комнаты, мальчик снял ботинки и свалился на кровать. Потом зажег свечку, и запахло нагревающимся постепенно воском. В огромной комнате сгущалась тьма кроме того маленького участка, где стояла кровать и рядом свечка. Наконец, Хьюго дотянулся до книги. На самом деле, он уже дочитал ее... но что-то не давало ему раз и навсегда поставить ее на полку. "Питер Пэн". Неверлэнд был столь заманчив... и история Потерянных Мальчиков... а именно потерянным он себя  чувствовал. Но его прежние попытки покричать в окно и вызвать Тень, которая бы унесла его на волшебный остров, успехом не увенчались...
Пролистав и перечитав последних пару страниц, он вздохнул и отложил книгу. Сон снова ушел, спать не хотелось совсем. Он встал и подошел к окну. Там, на темном зеленовато-синем, почти черном небе поблескивали звезды. "От третьей звезды направо..." - подумал он. Как хорошо было бы покинуть весь этот дикий мир взрослых, где тебя стремятся обвинить, а те кто оправдывает еле-еле - хотят спихнуть в приют или еще куда. Как вы все мне надоели!.. Хочу от вас уехать!..
На зеленый остров, к морю... русалкам... к свободе и покою... туда, где взрослых нет. Где будут друзья, которые поверят, что ты не просто воришка... которые поверят в тебя нового, а не старого... Должно же быть такое место!..
Хьюго поднапрягся и открыл огромное окно. В помещение ворвался холодный мокрый ветер и взъерошил мальчишку. Блики звезд отразились в глазах.
- Я ВЕРЮ! - выкрикнул он. Самое интересное, что теперь, наверно только теперь его сердце по-настоящему поверило. Потому что деваться больше некуда. Откуда-то доносилась классическая мелодия, видимо, из открытого окна дома напротив. Он на миг закрыл глаза.
...А когда открыл, перед ним оказались другие - серебристо-желтые, без зрачков, светящиеся абсолютно неестественно. Не в силах шелохнуться, он затаил дыхание и понял, что вообще говоря перед ним висит Тень. Как будто исковерканная человеческая фигура, сотканная из густого черного дыма. "Ты хочешь другой жизни?" - казалось, чей-то голос проникал в само сознание Хьюго. Он не мог ничего говорить, лишь облизнул пересохшие губы и по его телу пробежала волна дрожи - ветер уже изрядно остудил его. Тень, испустив странный смешок, протянула руку. Завороженный исполнением мечты, Хьюго снова облизнул губы и бросил короткий взгляд на свечку. Она уже погасла от сквозняка. И он протянул свою ладонь, взялся за руку Тени и... Тень взяла крепко его руку, потянула мальчишку к себе и сорвала с карниза...
И вот они летят над Парижем!.. Все выше и выше, и улочки все труднее разглядеть. Было немножко страшно, но что-то подсказывало мальчишке, что Тень уже не отпустит. Правда, у него не возникло мысли - так ли это хорошо?.. Они летели, до них едва доносился шум - кроме одного, шелеста ветра. Блики плывущих внизу фонарей отражались в глазах бывшего маленького часовщика... Вот наконец родной город исчез из виду, и еще долго было вокруг видно лишь небо. В голове все еще крутилась такая знакомая мелодия, название которой он почему-то вспомнить все никак не мог. Ветер трепал темные чуть влажные волосы Хьюго. Он и не заметил, как появилось море, но вдруг резкий соленый запах ударил в нос. Мальчик опустил взгляд и заметил, что внизу большое водное пространство, лениво плескавшееся. Через пару минут вдалеке появились очертания острова, деревьев... Все ближе, ближе. Запах море, мокрого песка, костров. Наконец, они приземлились. Как ни странно, тут было тепло. Даже стоять босыми ногами на песке показалось очень приятно. Сердце трепетало, а иногда замирало.
- Спасибо, - сказал он Тени, и та снова глухо усмехнулась. Скоро эта вежливость и культурность из него выветрятся. Но все ли дело в этом? Дело в искренней благодарности за чудо.
И он еще ой как ни скоро поймет, какова цена за это волшебство.
- Иди тудаааа, - прошелестела Тень и слегка подтолкнула мальчика, чуть оробевшего. - Тебе надо познакомиться с другими Потерянными. Ты ведь этого хочешь, правда?..
О дааа... Хьюго, сглотнув, двинулся по тропическому лесу и через какое-то время вышел  к полянке. Тут была толпа мальчишек. Часть плясала у костра, другие просто болтали, кто-то что-то жарил на огне. В горле пересохло, и Кабре просто кивал всем смущенно. Кто-то с подбадривающей усмешкой кивал в ответ, кто-то просто удивленно посмотрел на новичка. А тот был по своему тихо счастлив. Он надеялся вскоре поближе познакомиться с ними всеми. А больше всего с  главной легендой. Питером Пэном. Да, странное чувство. Ему-то казалось, что он уже давно разучился верить в то, что сказки реальны. И возможно, он бы сейчас подумал со страхом, что это может все другой остров. Но его сюда привезла Тень и тут вон сколько мальчишек... так значит, вот какой ты, Неверлэнд?..
Он сидел в стороне, озирался по сторонам и огонь отражался в его глазах.

Бедный,  наивный Хьюго! Он понятия не имел, что его просто цинично подставили. Он только пару часов назад понял, что Неверлэнд - не выдумка, что если не все,  то некоторые сказки - похоже,  реальны. Да, когда-то он был малышом, который верил во все, читал с папой. Потом уже он верил в основном в свою миссию. Иного выхода не оставалось,  а учитывая работу, поиск деталей и ремонт механического человечка, времени на чтение новых книг у него практически не было. У него больше не было шанса на образование,  на нормальное будущее,  можно сказать - эти шансы исчезли как дым в тот самый момент, когда умер его отец. Да, Хьюго был живчиком, шустрым и упорным, разбирался в механике, но с того дня мудьбой мальчик был автоматически приговорен к сужению круга знаний и интересов: дядя запретил думать о прошлом и о том, чтобы пойти в школу, плохо кормил, поколачивал и уходил в загул, а однажды пропал навечно. Хьюго же вынужден был думать лишь о выживании и о том, чтобы закончить дело своего отца. Никаких друзей у Кабре быть больше не могло,  и даже речи о них. Правда, пара месяцев жизни в достатке и уюте позволили ему кое-что наверстать - но, разумеется,  далеко не все. А также за ним крепко зацепился образ вора, малолетнего преступника, негодяя...
Он не знает, что его подставили, не знает, что его просто... заказали как новую игрушку в лавке. И наверное - лучше не знать, честное слово. ЛЛучше не знать. Иначе любая вера в хорошее хоть в ком-то, будучи развенчанной, вдребезги разобьет вам сердце. А людям... людям нужно верить. И лучше уж Хьюго не знать. Потому что иначе он, возможно,  сойдет с ума от отчаяния...
Итак,  только пару часов назад мальчик понял, что некоторые сказки - не просто фантазии, развлечение или поучительные истории на тему какой-нибудь из десяти исповедей. Но он пока не знал и того, что то, что он прочел как историю о волшебных приключений невзрослеющего веселого парнишки - ложь. Ну, или по крайней мере,  настолько далекое прошлое, что его, наверняка, даже сам Питер не помнит. Или не считает важным. Хьюго не знает, что Питер - не добрый герой, а опасный хитрец и почти дьявол,  эгоистичный, коварный и порой хладнокровный в некоторых своих жестоких выходках, что кровь стынет в жилах... Не знает, что Потерянные Мальчики - дикари, а вовсе не беззаботные свободолюбивые ребята,  обиженные  взрослыми. Что они даже не понимают, что остров и Питер повлияли на них отнюдь не в лучшую сторону. Дети порой так глупы в своих обидах, что не понимают, где их правда хотят унизить, а где лишь предостеречь от глупости,  где о них по-настоящему заботятся, а где просто позволяют творить что попало и терять человеческое лицо... и ускоряют этот процесс.
Хьюго ничего не знает. Он просто сидит у костра и наблюдает за старожилами острова, и не может поверить своему счастью - он теперь один из них. Смотрит на их пляски, мельком поглядывая на огонь. Не сказать, что ему весело. Ему даже немного страшно от нового места, но он рад тому, что больше не надо бояться, что его поймают и запихают в приют. Что он теперь свободен... точнее, он думает, что свободен. В чем-то, наверное даже мила такая наивность и Питера позабавит, но тот не подаст виду. Он мастерски, настолько мастерски играет куклами, что те не видят нитей, руководящих их действиями. И что все нити в руках Короля Потерянных...
А вот и Питер Пэн, кстати,  собственной персоной. Хьюго услышал голоса, а главное - один из них - явно самого важного лидера этого места и этого взбалмашного народца. Он еще не заметил новичка, но вот кто-то сказал Питеру и указал на Хьюго, сидевшего у костра. Блики огня чуть отсвечивались на его коже, но утро все больше расцветало, и от костра уже толка особого не было. А глаза Хьюго как-то лихорадочно блестели. Это была очень волнительная ночь...
Вот Питер подошел, бодро улыбаясь, и обратился к новенькому:
- Как тебя зовут?.. - в его глазах искрился интерес и к тому же, как показалось Хьюго,  некоторая снисходительность - как к младшему брату. Мальчик смутился и чуть отвел взгляд,  кто-то тихонько посмеялся,  но Питер шикнул на них. Вот странно, Хьюго толком не помнит,  когда в последний раз так стеснялся быть новеньким. Ну ладно,  всякое бывает в первый раз.
- Хьюго... Хьюго Кабре, - тихо ответил он и неуверенно,  как-то слегка виновато, чтоли, улыбнулся.