Реджина даже не предпринимала попыток принять хоть сколько-нибудь заинтересованный вид и бесстрастным взором блуждала по залу, уповая на то, что ее собеседник наконец осознает, что ей дела не было до того, какого цвета будет скатерть на столе во время празднества – белоснежного или цвета слоновой кости – как и не волновал Ее Величество вопрос того, какие блюда подавать, и оставит ее в покое, но нет, он обладал завидным упорством и продолжал заваливать темноволосую вопросами и идеями. Она бы с радостью отправилась в свои покои и провела бы там остаток дня, а не смотрела на снующих туда сюда слуг, умудряющихся не ронять сервизы, вазы и прочие принадлежности для банкета, и не выслушивала предложения приставленного к ней помощника, который из кожи вон лез, чтобы угодить Королеве и, соответственно, Королю, ради которого мероприятие и затевалось, но она занимала видное положение и никак не могла пренебрегать своими прямыми обязанностями, ведь на что она растрачивает свою молодость, красоты и силы? На организацию мероприятий, фальшивые улыбки и упование на то, что однажды она отомстит Белоснежке, лишивней ее любимого человека и тем самым обрекшей ее на столь безрадостное существование.
День Рождения ее ненаглядного и никогда нелюбимого супруга, что, впрочем, было взаимно – Леопольд даже не старался сделать пребывание Реджины в замке сколько-нибудь уютным и комфортным. Да, безусловно у нее были великолепные покои, множество нарядов, слуги и фрейлины, которые не позволяли ей и пальцем пошевелить, однако Королева чувствовала себя гостем в собственном замке, никогда не ощущала тепла и по большей части предпочитала проводить время в одиночестве, в том крыле замка, которое практически не использовалось никем. Ее муж ее отсутствия, казалось, не замечал и даже если и замечал, то вряд ли придавал этому большое значение, что нисколько не удивляло Реджину, ведь он и по прошествии многих лет после смерти своей дражайшей Евы едва ли замечал кого бы то ни было еще, горевал о ней так, словно похороны состоялись вчера, и не всегда отдавал себе отчет в том, что женился во второй раз. И для этого человека она была вынуждена планировать прием, но хотя бы его она не ненавидит в отличие от своей падчерицы, план мести который вынашивала далеко не первый год, и на фоне отношения Королевы к Белоснежке все остальные чувства меркли, в связи с чем ее собственный супруг ее обычно раздражал и вызывал чувство обиды, но не более того.
– Я здесь, чтобы помочь! – донеслось откуда из-за спины, наконец перебивая надоедливого помощника, которому Ее Величество сделала знак рукой, что пока стоит оставить ее одну и заняться своими прямыми обязанности. Хоть что-то хорошее было в появлении Белоснежки.
Реджине захотелось спросить, чем же может помочь белоручка, но, разумеется, она сдержала этот порыв. Леопольд, на ее взгляд, относился к своей дочери слишком лояльно, позволяя заниматься всем, чем его маленькой принцессе заблагорассудится, то есть ничем, поскольку от наследницы престола не требовалось делать ровным счетом ничего, но, конечно же, она не могла не поучаствовать в организации приема по случаю дня рождения своего отца, чего Реджина страшилась еще со вчерашнего вечера, когда супруг ей сказал, что было бы неплохо включить и дорогую Белоснежку в приготовления к празднику, ведь они одна семья. Конечно, Реджина ответила, что будет рада помощи падчерицы, но ни в коем случае не хочет ее принуждать и прекрасно справится сама, по всей видимости, сама она все же не справится. Реджина до последнего надеялась, что падчерица отвлечется на пение птиц, дивно красивые цветы в саду и тому подобные вещи, что ее обычно интересовали. Королева закатила глаза, про себя думая о том, какой незабываемый день ее ждет, и сколько осколков разбитой посуда сегодня будут покрывать этот пол, развернулась и сделала несколько шагов навстречу девушке, растягивая губы в улыбке.
– Белоснежка, милая, наверное, тебе стоило подойти чуть пораньше, а то приготовления начались еще часа два назад. – сообщила Реджина, ничуть не стесняясь приврать – начали планировку они едва ли полчаса назад. – Ты уверена, что хочешь нагружать себя выбором тарелок и цветов? Мы неплохо справляемся, и мне совсем не хотелось бы отвлекать тебя от твоих дел. – темноволосая была удивительно мила и производила впечатление, словно она действительно беспокоится о том, что Принцесса вынуждена будет поменять свой распорядок дня, на самом же деле она куда больше беспокоилась о том, что попросту не сможет сдержать своих эмоций и избавит и себя, и весь Зачарованный Лес от Белоснежки раз и навсегда. Как же нелегко давалось ей общение с падчерицей, а при том, что они жили в одном замке избежать девушку представлялось крайне трудным, но они столько лет провели бок о бок, что Реджина научилась держать дистанцию, интересоваться о здоровье и планах родственницы на день во время завтрака, как того требовали приличия, и желать ей приятных снов по вечерам, и эта схема прекрасно работала в основном, потому что их обмен репликами сводился до минимума, однако оказаться в одном помещении с Белоснежкой в течение ближайшей парочки дней, когда им волей неволей придется контактировать, Королева вряд ли смогла бы полностью себя контролировать.

На несколько секунд перед Реджиной возникло лицо маленькой девочки, которая была так благодарна ей за спасение и с которой они могли бы стать хорошими друзьями. Если бы жизнь сложилась иначе, то темноволосая могла бы стать, быть может, не матерью, но хорошей мачехой Белоснежке. Она бы искренне интересовалась планами падчерицы на день, проявляла заботу, когда та болела, они бы вместе подбирали наряды на бал вроде того, что устраивался в честь дня рождения Короля, но, к сожалению, судьба распорядилась иначе, и то, что могло бы стать историей о дружбе и любви, стало историей о мести. На долю секунды Ее Величеству даже стало грустно, впрочем, образ маленькой девочки остался давно в прошлом, как девушки, что спасла ее, а Белоснежка вряд ли когда-либо осознает, что натворила своим желанием помочь.
– Ничего страшного. Нам еще многое предстоит обсудить и сделать. – Королева была безукоризненно вежлива, но отстранена, и создавалось впечатление, что ее не трогает ровным счетом ничего, и она бы не придала особого значения, если бы ее попросили, к примеру, спланировать казнь. Ее не слишком интересовали обязанности монаршей особы, но она покорно исполняла их по той простой причине, что по большей части от Реджины требовалось лишь показать пальчиком на понравившийся ей сервиз да кивать и улыбаться, да и, если говорить честно, то подобные занятия отвлекали женщину от всей той боли, что не отступала ни на день. Она просыпалась и засыпала с мыслями о Дэниэле и о том, как могла бы сложиться ее жизнь, что она могла бы быть счастлива, а не лелеять ненависть к юной Принцессе. – Да, конечно, но не хотелось отвлекать тебя. – как и видеть, но, к сожалению, избежать общества родственницы теперь Реджина не могла, насколько бы ей этого и не хотелось. Интересно, как она должна сосредоточить свое внимание на блюдцах, чашках и праздничном меню, если все ее мысли исключительно о том, дне, когда вся ее жизнь пошла прахом? Это, определенно, будет захватывающий день, правда, неизвестно не отменится ли празднование дня рождения Короля в связи с утратой в королевской семье.
– Это похвально. – бесстрастно отозвалась Реджина рассматривая узор на чашке, что она взяла со стола. Аккуратные плавные линии золотистого цвета выдавали тонкую работу одного из известных изготовителей фарфора в Зачарованном Лесу, впрочем, Ее Величеству дела не было до того, что нарисовано на посуде – будь то розовые цветочки или золотистые линии.
Энтузиазм Белоснежки был заразителен для всех, кроме ее мачехи, которую девушка начала раздражать уже после пары минут общения. Создавалось впечатление, что Принцесса рвется в бой, освобождать страну, захваченную вероломными соседями, а никак не собирается планировать мероприятие. С таким настроем ей нужно заняться налаживанием связей с другими государствами, а никак не выбирать салфетки да тарелки.
– В последнее время? – переспросила Реджина, едва сдерживая усмешку. Ей было крайне любопытно, чем же таким важным Принцесса была занята в обычное время. Быть может, прогулками верхом? Или подбором наряда на ближайший праздник? Ах, наверное, девушка посвящает все свое время присмотром за работой слуг и продумыванием стратегий сражений. Однако в защиту девушки можно было сказать, что и Королева не трудилась дни и ночи на пролет, а по большей части бродила по замку и по дворцу, надеясь не столкнуть с мужем или падчерицей. – Что же, тогда нам ничего не остается, кроме как приступить к организации. – со вздохом сдалась Реджина, при этом размышляя не сослаться ли ей на плохое самочувствие и избежать целого дня в обществе Белоснежки, но, с другой стороны, почему она должна прятаться в своих покоях, словно какая-то трусиха. Она имеет законное право находиться здесь, пускай и статус монаршей особы темноволосую никогда не привлекал, она тем не менее заняла трон, а Королеве не подобает прятаться, к тому же от девушки, что ее младше лет на десять, взирает на мир широко распахнутыми глазами и пребывает в уверенности, что мачеха оттает, и они заживут по-другому. В глубине души она и сама этого хотела, во всяком случае лучшая часть ее, но Реджина не могла позволить себе дать слабину и признаться в этом хотя бы самой себе.
– Для начала нам нужно выбрать цветовую гамму для украшения зала, а также цветы. И да, самое важное это рассадить гостей так, чтобы никто не скучал и... – темноволосая посмотрела на Белоснежку, на секунду замолкла, памятуя о том, что во время пиров в их конце стола всегда было тихо, несмотря на попытки Принцессы поддержать разговор. – И разговоры не приняли ненужное нам русло. – она усмехнулась. Светская болтовня имела свойство иногда перерастать в весьма оживленные дискуссии, а то и споры. – И, конечно, нужно определиться с меню. Полагаю, ты сможешь подсказать, какие у Его Величества любимые блюда, не так ли? – и снова безразличный взгляд на Принцессу. По логике вещей и Реджина должна была знать предпочтения своего супруга в еде, но она о нем толком ничего не знала, да и не пыталась, откровенно говоря, а все потому что проводили они вместе времени чуть ли не меньше чем она со своей падчерицей. Впрочем, за то, что Леопольд не стремился наладить с ней отношения или вовсе построить отношения, Королева была ему благодарна где-то в глубине души, ведь была предоставлена она на протяжении всего дня самой себе и могла заниматься всем, чем ей в голову взбредет, главное чтобы на балах появлялась.

Реджина рассматривала лицо Принцессы с напускным безразличием, при этом гадая, что же происходит в ее голове – темноволосой не слишком нравилось то, как девушка на нее смотрела, она буквально кожей чувствовала исходившую от собеседницы веру в лучшее и надежду на то, что их отношения наконец перестанут напоминать общение двух малознакомых людей. Она и раньше не раз замечала попытки падчерицы расположить ее к себе, что, признаться, Королеву несколько удивляло по той простой причине, что стена отчуждения и прохлады возникла между ними не вчера, а многие годы назад, и по логике вещей Белоснежка должна была сдаться. Но нет, она была слишком упорной для этого, что не могло не раздражать женщину, хотя небольшой части ее, которую она, разумеется, старалась приглушить в себе, было лестно, что кто-то так старательно пытается добиться ее расположения и сдается, несмотря на все преграды.
Была бы воля Королевы, она бы оформила все в темных тонах и вместо дня рождения отпраздновала похороны, но подобные порывы ей приходилось сдерживать, в чем суетливость и жизнерадостность Белоснежки совсем не помогали. Темноволосая живо себе представляла, как пройдет праздник, – конечно, все будет на высшем уровнем, ведь королевская семья никак не может ударить лицом в грязь, поэтому скатерти будут без единой складки, как и льняные салфетки, приборы будут расставлены с точностью до миллиметры, кушанья будут поданы самые изысканные, а Король Леопольд со своей супругой и дочерью будут идеалом правящей семьи, да и семьи в целом. Прямо торжество лицемерия. Как все эти балы, приемы и прочие королевские обязанности приелись Реджине, и дело было не только в том, что приходилось играть роль идеальной жены и мачехи, но и в том, что приходилось улыбаться многочисленным гостям, которые всегда были слишком заинтересованы индейкой, фаршированной апельсинами, чтобы вникать во взаимоотношения Ее Величества и членов ее семьи, в то время, как ей хотелось проткнуть сидящую рядом падчерицу вилкой. По всей видимости, Реджина была обречена на безрадостную жизнь с людьми, которым дела до нее не было, хотя насчет юной Принцессы она не была уверена – Белоснежка чуть ли не из кожи вон лезла, чтобы наладить общение, и то и дело кидала на нее взгляды, полные надежды. Если бы они только могли вернуться на многие годы назад, на тот роковой момент, но, увы, даже самая сильная магия не была способна изменить прошлого и вернуть усопшего в мир живых.
– Да, ты права. – отозвалась женщина, давая знак помощнику, что не отходил от нее ни на шаг все утро, чтобы он тут же принимался за работу. Одной головной болью меньше, а значит время, которое они проведут вместе с падчерицей, сократится. – Прекрасно, тогда перейдем к следующему пункту. – ей было на деле все равно что есть по той простой причине, что во время всех мероприятий, да и в другое время обычно тоже, Реджина вкуса еды особенно не чувствовала и ела скорее, чтобы не довести себя до истощения.
– Действительно будет весьма неплохо смотреться. – Реджина внимательно рассматривала куски ткани, что держала в руках девушка. На ее вкус цвета были слишком радостными, и они словно кричали о том, как все чудесно, но ей, во-первых, хотелось поскорее разобраться со всеми деталями и удалиться в свои покои, во-вторых, предложенная Белоснежкой цветовая гамма и вправду гармонировала с залом и придавала ему праздничный вид. – Можно было бы еще добавить немного красного, скажем пару лент, правда, я не уверена не будет ли тогда зал напоминать о Рождестве. – она вопросительно посмотрела на Принцессу.
– Да, ты права, есть. Оно подойдет для торжества. – Реджина, если говорить откровенно была несколько удивлена, тем фактом, что Белоснежка помнит платье из ее гардероба – признаться, сама Королева не всегда помнила, что за наряды у нее имеются, и упомянутое зеленое платье было как раз одним из них. Кажется, она одевала его всего лишь раз, а потом убрала в дальнюю часть гардеробной, решив, что оно не слишком ей подходит, ведь зеленый – цвет жизни, а последние годы темноволосой едва ли ее напоминали и были скорее мирным существованием. Она просто плыла по течению жизни, не спорила с супругом касательно его стратегических решений или желания устроить банкет, не требовала к себе внимания и по большей части ждала лишь того момента, когда сможет сполна отплатить падчерице за причиненную боль, но годы шли, а ничего не менялось, лишь Королева становилась все более угнетенной.
– В таком случае тебе для контраста можно будет подобрать платье в желтых тонах из тех, что имеются или портниха сошьет новое. Предполагаю, что за несколько дней они вполне успеют. – будто бы у них был выбор. Если понадобится, то они всю ночь напролет будут трудиться. В жизни во дворце, определенно, были свои плюсы и крайне существенные, хотя Реджина бы без особых колебаний променяла жизнь в окружении слуг и придворных на жизнь с Дэниэлом в маленьком домике где-нибудь вдали от дворцовой суеты.
– И еще было бы неплохо обсудить развлечения. Пиршество само самой, как и танцы, думаю еще можно будет запустить салют. – ее голос звучал почти заинтересованно, хотя на деле Королеве не слишком было интересно то, чем ее и сотни гостей будут развлекать, но это же праздник Его Величества, а значит они никак не могут мелочиться.

«Рождество более снежное, какое открытие. А лето, вероятно, солнечное.» – едкие слова едва не сорвались у Королевы с языка, но в последние момент она предпочла оставить комментарий при себе, всего лишь любезно улыбнулась и чуть наклонила голову, выражая собственное согласие с собеседницей. Она вынуждена была признать, что организация празднества продвигалась неплохо, даже весьма неплохо, во всяком случае пока, впрочем, вряд ли одного вежливого обмена репликами и удачно спланированного званого ужина хватит, чтобы она простила Белоснежку. Не для этого Реджина на протяжении стольких лет лелеяла свой план мести и пресекала на корню мысли о том, что юная принцесса была всего лишь наивным ребенком, а ее мать искусным манипулятором, и незачем так ненавидеть девушку. Правда, стоит признать, что мало что изменилось за прошедшие годы – разве что королевская дочь подросла, а Кора творила зло где-то в другом месте.
– С нарядами мы определились, что просто замечательно. – мысленно Реджина сделала пометку сегодня вечером, когда она наконец освободится, проверить в своем гардеробе наличие зеленого платья, о котором упоминала Белоснежка ранее. – К слову, в сокровищнице есть рубиновое колье, которое идеально подошло бы под твой наряд. – на долю секунды тон Ее Величества смягчился, а выражение лица перестало быть столь отстраненным, да и весь вид вызывал надежду на то, что она искренне печется о том, как будет выглядеть наследница трона. – На мой взгляд. – поспешно добавила Реджина, словно не хотела навязывать Принцессе свое мнение и участвовать в ее жизни, ведь первым и главным правилом Королевы было держаться подальше от своей падчерицы и возвести между ними громадную и прочную стену.
– Да, музыканты, игравшие у нас в это Рождество, были весьма хороши. – на самом деле Реджина не слишком помнила, что за музыкальное сопровождение было в тот вечер, поскольку рано удалилась в свои покои, сославшись на плохое самочувствие, но на деле темноволосая не смогла выносить в этот день всеобщего веселье, беззаботности и радости, ведь у нее праздничное настроение отсутствовало напрочь, впрочем, как и всегда.
– Не уверена, что шут будет такой уж хорошей идеей. – Реджина терпеть не могла работников упомянутой профессии, считая их надоедливыми, бесполезными и зачастую глупыми. Вряд ли их шутки или фокусы способны рассмешить ее или хотя бы развлечь, у Королевы они всегда вызывали одно лишь раздражение и желание запретить шутов на территории Зачарованного Леса, впрочем, ее супруг искренне любил компанию шутов, что означало, что темноволосой приходилось терпеть их присутствие чуть ли не каждый вечер, к тому же сносить их попытки развеять ее плохое настроение. – Конкурсы звучат интересно, правда, я не уверена в том, что наши гости согласятся вылавливать яблоки из бочек. Нет никаких вариантов, где дамам не придется жертвовать своими нарядами? – темноволосая могли себе представить то, как большая часть придворных и гостей будет удивлена предложением выловить фрукт с завязанными позади руками, впрочем, на это будет интересно посмотреть. – Но, с другой стороны, нужно пробовать нечто новое, не так ли? – Ее Величество пришла к разумному выводу, что приглашенные на праздник будут заняты конкурсами и оставят ее в покое, что в конечном счете было целью темноволосой. Она немного нахмурилась, когда Белоснежка упомянула о том, что любит яблоки – у них наконец-то было хоть что-то похожее, что, однако, Реджину не слишком радовало. – Как интересно. Этой мой любимый фрукт. – интереснее, пожалуй, то, что за столь лет жизни под одной крышей, Реджина понятие не имела о вкусах своей падчерицы. Белоснежка, если не кривить душой, удивляла Реджину своей силой духа, упорством и нежеланием сдаваться. Насколько бы плохо она не относилась к собственной падчерице, темноволосая, однако, была достаточно умна, чтобы признавать сильные стороны своих противников. Ей стала немного грустно при мысли о том, что и она некогда была такой же – смотрела на мир с широко распахнутыми глазами, пребывала в полной уверенности, что все будет хорошо, и она будет счастлива вопреки всем невзгодам, в частности давлению ее матери, но той Реджины, преисполненной радости и света, больше не было, и Королева лишь сочувствовала юной Принцессе, будучи уверенной в том, что и ее вера в лучшее однажды сломается, ведь они все рано или поздно встречаются с жестокой реальностью.
– Веселиться? Получать удовольствие? – эхом отозвалась женщина, при этом она хоть и смотрела на Белоснежку, тем не менее она словно смотрела сквозь нее – перед глазами Реджины встал черед образов многочисленных приемов, балов и просто ужинов в королевском дворце, во время которых она чувствовала себя изгоем в кругу людей, которые должны были стать ей семьей, и в стенах дворца, что должен был ей стать домом. Женщина предполагала, что еще десяток лет мало что изменит, и она по-прежнему будет все лишь гостьей в собственном доме. – Это было бы замечательно. – на сей раз она не кривила душой и говорила чистую правду. Темноволосой действительно хотелось наслаждаться каждой минутой предстоящего торжества, да и вообще любого дня как это делала ее падчерица, как она сама некогда делала. В ее душе все еще были свежи воспоминания о том, как она находила радость в каждом дне, несмотря на постоянное давление со стороны матери и страх того, что ее отношения с Дэниэлом перестанут быть секретом, и Реджина искренне скучала по тому человеку, которым была, но еще она понимала, что та юная и верящая в добро и любовь девушка умерла в ту же ночь, что и ее возлюбленный. – Но, Белоснежка, я не уверена в том, что это будет хорошей идеей, в конце концов далеко не первый прием и не последний, и я воспринимаю это скорее как обязанность нежели способ развлечься. – она понятие не имела, почему решила вдруг открыться своей падчерице, пускай и всего лишь на пару секунд.

Она заметила взгляд Белоснежки, полный надежды, радости и веры во все самое лучшее. Ей иногда хотелось поинтересоваться у падчерицы, как она умудряется всегда оставаться в хорошем настроении и не позволяет своей вере слабеть, даже сейчас, по прошествии стольких лет, она все еще ждала и надеялась на нормальные отношения с мачехой. Реджина же пребывала в дурном расположении духа, наверное, с того момента, как покинула стены родного дома, и карета увезла ее в сторону королевского замка, то есть последние лет десять Ее Величество радует всех хмурым выражением лица. Конечно, у юной Принцессы не было особых трудностей или лишений в жизни, а как раз наоборот ей преподносилось все на блюдечке с голубой каемочкой. Да, у нее тяжко заболела мать и вскоре угасла как свеча, что, несомненно, повлияло на темноволосую, но все же жизнь Королевы Евы унесла именно болезнь, ей не вырвали сердце из-за того, что кто-то не смог сдержать язык за зубами.
– Думаю, ты права, и слуги с этим справятся лучше. Чуть позже тогда позаботимся и об этом. – удивительно, но обсуждение праздника оказалось не такой пыткой, как Ее Величество предполагала, что было неожиданно и приятно. Если бы она говорила откровенно, то ей льстило то, что Белоснежка чуть ли не из кожи вон лезет, чтобы наладить с ней отношения. Вряд ли она предполагала, что Реджина станет ей второй матерью, но они вполне могли быть подругами или даже сестрами – темноволосая помнила то, как в первый день их с принцессой встречи та показалась ей ее потерянной младшей сестрой. Да, быть может она не стала бы никогда второй Евой для Белоснежки, но она могла бы стать кем-то другим.
Реджина не знала свою предшественницу, только лишь по рассказам прислуги и придворных, которые говорили какой великодушной и красивой она была, да по редким ремаркам матери, которая утверждала обратное, впрочем, чем же покойная королева Зачарованного Леса успела насолить Коре темноволосая не знала, и не слишком хотела, если говорить откровенно. Она считала это делом дней прошедших, в конце концов у нее есть свой план мести, об исполнении которого она была должна позаботиться.
– Хорошо, тогда нужно будет зайти к поварам и поинтересоваться, что они могут предложить за исключением утки, фаршированной яблоками, и пирогов с яблоками. – возможно, обилие блюд с ее любимым фруктом поднимут Королеве настроение, и она не будет окидывать всех гостей безэмоциональным взором.
Реджину готовили к жизни при дворце с малых лет, ведь ее мать рассчитывала на то, что ее дочь выйдет замуж за крайне состоятельного, влиятельного и высокопоставленного человека. Вряд ли можно сосчитать все те празднества, которые она успела посетить за свою жизнь, впрочем, они особенно не поднимали темноволосой настроение как сейчас, так и десять лет назад. Впрочем, поначалу пестрые краски, изысканные кушанья, шикарные наряды и разнообразные развлечения были чем-то новым и хоть как-то развлекали девушку, но со временем темноволосая попросту привыкла к приемам и балам, и они стали частью ее обыденной жизнью, своеобразной работой, за которую ей, правда, не платили, разве что похвалами от придворных и гостей из разных уголков Зачарованного Леса.
Но, быть может, мероприятие в честь юбилея ее драгоценного супруга Леопольда не будет еще одним в череде одинаковых торджеств? Как бы Реджине этого хотелось, как бы ей хотелось наслаждаться, если уж не каждой минутой каждого дня, так хотя бы наслаждаться праздниками, что устраивались в стенах ее собственного дома.
Она слушала Белоснежку и понимала, что тронута ее искренней заботой и желанием помочь, несмотря на все годы холода и непонимания между ними падчерица старалась изо всех сил помочь ей, и это не могло импонировать Реджине.
– Пятьдесят три это совсем немного, учитывая, что на приеме было почти четыре сотни человек. Я сама чуть не зевала, но лорд Бэтчфорд не давал мне заснуть, то и дело чавкая на ухо. – пожалуй, впервые за долгое время Реджина позволила себе улыбнуться при воспоминаниях о последнем торжестве. Ей неожиданно стало комфортно общаться с падчерицей.
Отчасти Реджина сочувствовала Белоснежке, ведь и она некогда была такой же – преисполненной светлой веры в добро и любовь, а также в то, что счастливый конец ей уготован, но еще она знала то, о чем ее падчерица пока еще даже не подозревала – мир жесток, а счастье, увы, недолговечно.
– Это было бы чудесно, если бы ты мне оказала помощь. – темноволосой самой не верилось, что она только что сейчас произнесла именно эти слова вслух, да еще и своей падчерице. Она готова была взять руки Белоснежки в свои и уже даже потянулась за ними, чтобы выразить свою признательность, однако на долю секунды у нее перед глазами возник образ из прошлого – образ маленькой девочки, которую она спасла, и которая была так искренна и очаровательна и благодаря которой Реджина потеряла все. Если у них и был шанс наладить отношения, то он уже был упущен – Реджина несмотря на желание быть счастливой и не быть гостьей в собственном доме, не могла отказаться от намеченного пути, поскольку для нее это было бы предательством памяти любимого человека. На ее лице на долю секунды отразилась боль, но уже в следующую минуту она вновь была бесстрастна.
Реджина, конечно, совсем не задумывалась о том, что Дэниэл был бы рад, если бы она начала жить настоящим, перестала столь отчаянно цепляться за прошлое и не культивировала ненависть к Белоснежке, но, к сожалению, рядом с Реджиной не было того человека, который донес бы это до нее, или скорее того, кого бы она послушала. – Прошу меня простить, но мне резко стало нехорошо, и если ты не возражаешь, Белоснежка, то я бы прилегла. Ты же справишься сама, не так ли? Основные моменты мы все равно обсудили, а если немного позже мне станет получше, то я вернусь, чтобы закончить с планированием. – Реджина хотела сбежать из зала, как можно быстрее, а желательно вовсе из дворца. Куда угодно, лишь бы юной принцессы рядом не было, как она могла допустить мысль, что наладить с ней отношения было хорошей идеей?