Заместитель мэра - это вам не шутки шутить. Заместитель мэра - это важная, тяжелая работа, требующая добросовестности, ответственности, а так же хитрости и изворотливости. Вернее, при нормальном положении вещей, ни хитрости, ни тем более изворотливости она не требует, но должен же Ротбарт привнести в профессию что-то свое.
Собственно, благодаря такому оригинальному вкладу, мужчина со своей работой справлялся без особого труда и даже с удовольствием.
Однако, на том все его обязанности не заканчивались. Здесь, в Сторибруке, он должен был еще и возиться с театром. Лебеди, вернув себе человеческое обличие не просто плавали по озеру, никому тем самым не мешая, а возомнили себя балеринами и целыми днями отрабатывали мыслимые и немыслимые балетные па. Теперь «заботиться» о них было гораздо сложнее - жителей в городе было предостаточно, и каждый из них, а в особенности каждый мужчина, мог сбить бедняжек с верного пути. Поэтому Ротбарт вынужден был не только постоянно присутствовать на репетициях, но и тратить своих людей на непрерывную слежку за каждой такой счастливицей. Благо, магия озера, что теперь располагалось под театром, по-прежнему действовала на них.
Но, кроме всех прочих забот, была у мужчины и еще одна. Она, кстати, отнимала больше всех и сил, и времени. Но бросать начатое Ротбарт не собирался. Попросту не мог.
Еще давным-давно одна юная особа, решив что-то кому-то доказать, сиганула с высокой башни к острым скалам и бушующему морю. Казалось бы, самое обыкновенное и довольно глупое самоубийство. Добрая принцесса бросается вниз, чтобы вернуть возлюбленного со стороны зла, и разбивается о скалы, принося себя в жертву вечной светлой любви и добру. Не тот случай. Во-первых, Урсула не была принцессой. А во-вторых, о скалы она вовсе не разбилась. И даже не утонула в море.
Вернее, именно так показалось магу. И какое-то время он жил именно этой верой, что возлюбленной не удалось так просто от него сбежать. Мужчина направлял все силы на то, чтобы добраться до Урсулы, ну или хотя бы убедиться, что она действительно жива.
Девушка же оказалась колдуньей. Причем колдуньей весьма неглупой – она сумела обеспечить себе такую защиту, пробить брешь в которой не под силу было даже самому Ротбарту со всеми его лебедями и премудростями. 
С годами безуспешной борьбы уверенность в том, что Урсула жива, вовсе не уменьшалась, как следовало бы, а наоборот возрастала. Как будто бы что-то свыше подсказывало Ротбарту, что возлюбленная до сих пор жива и усердно от него скрывается.
Но однажды все испортило это глупое заклятие одной дамочки, которая слишком много о себе возомнила. 
Вернее, так маг думал сначала. Он уже был настолько близок к тому, чтобы найти Урсулу, а тут его запирают в этом несчастном городишке. Однако, стоило только немного поразмыслить, и мужчина вдруг четко осознал – девушка должна, нет, просто обязана оказаться здесь. Да и то странное чувство, так долго сообщавшее Ротбарту, что возлюбленная жива, вдруг снова встрепенулось и подсказало, что да, мол, здесь она, куда денется. Но эта информация была бы в разы полезнее, если бы там содержался точный адрес. Сторибрук, конечно, не самый большой город, но и в нем можно успешно прятаться при желании. А именно этим Урсула и занималась.
Сегодняшний день был не из самых удачных – и Реджина характером не вышла, и репетиция с лебедями не задалась. Так что исход у всего этого мог быть только один – хороший виски в каком-нибудь паршивом баре на окраине. И даже если напиток окажется слишком уж сомнительным, то можно будет просто поскандалить и полюбоваться на перепуганные выражения лиц официанток. В общем, хоть как-то поднять себе настроение.
С такими мыслями Ротбарт зашел в бар, выбрал самое неприметное местечко и принялся изучать список предлагаемых услуг, что так гостеприимно расположился на подставке прямо посередине столика, в ожидании официантки.
С этим делом у него тоже не заладилось. Мужчину успел уже почти что наизусть выучить все названия алкогольных напитков, а никто так и не поинтересовался, который из них он выберет.
- Добрый вечер, что будете за… - ну неужели свершилось?! - …казывать?...
- Скажи, пожалуйста, дорогая, - привычным наглым тоном начал мужчина, медленно поднимая голову, чтобы посмотреть на нерадивую официантку. – У тебя какие-то проблемы с понятием времени? Или это здесь принято - доводить клиентов до желания написать что-нибудь в книгу жалоб?
Отныне Ротбарт мог бы пополнить ряды героев – скрыть такое удивление сможет разве что избранный.
А удивляться было чему – перед ним оказалась не какая-нибудь там глупенькая девчушка, а Урсула собственной персоной. Стоило вообще столько времени и сил тратить на ее поиски, чтобы вот так просто столкнуться с возлюбленной в жалком баре на окраине! Не такой маг представлял их встречу, ох не такой.
Она совсем не изменилась, все те же горящие глаза, та же стать, та же осанка… Вот только память, похоже, отшибло. Как и всем остальным в городе, в принципе. Но все же Ротбарт почему-то думал, что Урсула, как и он сам сможет сохранить память.
Хотя – так даже лучше. Теперь она не знает его. Теперь он вовсе не злодей, а просто какой-то не самый вежливый мужчина в баре.
И этим стоит воспользоваться. Хотя бы как-нибудь. Да хотя бы он теперь просто будет знать, где обитает Урсула. Сможет, наконец, установить за ней слежку, сможет наконец-таки взять ситуацию под контроль…
- Виски. Если у вас здесь вдруг знают такое слово, - обворожительная и, быть может, отчасти противная улыбка во все 32 зуба.

Отредактировано Rothbart (2014-10-30 09:36:47)

Ротбарту понадобилось совсем немного времени, - буквально какая-то пара секунд - чтобы, наконец, взять себя в руки. До этого мужчина хоть и не утерял способность рассуждать здраво, но все же злился. Не удивлялся и не терялся, как следовало бы в таком случае, а именно злился. На судьбу, которая так некрасиво с ним обошлась; на себя, потому что, оказывается, стоило всего лишь чуть больше гулять по городу, дабы найти ту, которую ты ищешь вот уже пару сотен лет; да и вообще на весь мир, ибо раз уж злиться, так злиться на все живое и неживое. Теперь же злость сменилась чем-то другим, как делала это всегда. Ротбарт почувствовал себя королем ситуации. А действительно, с чего ему теперь о чем-то беспокоиться? Можно без преувеличений сказать, что дело чуть ли не всей его жизни благополучно окончено. Мужчина нашел-таки то, что искал, ведь по-другому и быть-то не могло. И совершенно не важно, что это не совсем его заслуга.
А что, если это дело всей жизни помнит того, от кого так долго и тщательно скрывалось? А вместе с тем и не забыло причину для этих своеобразных пряток? Ха, пускай помнит. Все равно теперь, в этом мире без магии, никуда сбежать ей не удастся. Попробовать, конечно, можно, но это было бы излишней тратой сил и времени, Урсула же всегда была умной девочкой, а значит, должна прекрасно все это понимать. Птичка попала в клетку, выпорхнуть из которой ей уже не суждено. Да и в любом случае, они могли столкнуться и раньше, а это проклятие - лишь подарок, воспользоваться которым нужно с умом.
Так что теперь Ротабрт решил расслабиться и насладиться моментом. Как она там сказала? Позовите, если что-нибудь понадобится? Это мы запросто.
- Эй, ты, - мужчине почему-то до ужаса не хотелось называть возлюбленную именем, которое теперь значилось у нее на бэйджике. Аполлония. Звучит так, будто бы какой-то утопленник пытается поведать миру свои последние слова, но в легких его так много воды, что этот несчастный едва ли может издать что-то подходящее на человеческую речь. Не дай Бог, она сама выбирала себе это имя. - Будь так любезна, удели мне еще секундочку.
Благо, уйти слишком далеко Урсула не успела. И пока она возвращались, Ротбарт решил побыть настоящим джентельменом, а вместе с тем и устроить небольшое представление.
Вообще, такая тактика вряд ли была самой подходящей. Не то чтобы за все эти сотни лет Нойман разработал четкий план под названием "поведение при встрече с Урсулой", выучил наизусть все реплики и пару раз прошел представление перед зеркалом, нет. Но все же их встреча всегда представлялась ему какой-то более... официальной? торжественной? спланированной? И уж во всяком случае, колдун никогда не задумывался о внезапном столкновении в баре совершенно другого мира, где им обоим было бы положено забыть свою прошлую жизнь. Проще говоря, все вокруг не просто шло не по плану - все вокруг можно было запросто принять за пьяный бред какого-нибудь сумасшедшего сказочника. И в какой-то мере мужчина попросту решил соответствовать этому всему.
Как только девушка вновь приблизилась к столику, Ротбарт вскочил на ноги, легким движением руки отодвинул соседний стул и указал на него, приглашая садиться.
- Я позволю себе украсть у этого заведения лучшего работника, но обещаю, это ненадолго. Прошу к столу.
Пододвинув стул вместе с Урсулой обратно, колдун приземлился рядом и взял в руки бокал с жидкостью сомнительной наружности, принесенной девушкой минутой ранее.
- Я бы предложил тебе выпить, но у меня есть только виски, а виски - не самый достойный напиток для дам. Тем более такой, - мужчина сделал большой глоток и скорчился в подтверждение своим словам. - Ну вот, теперь ты должна компенсировать мне ущерб. Расскажи, что такая прекрасная барышня делает в таком скверном заведении?
Наверняка этот стремительный переход от "Ты худшая официантка на свете" до "Девушка, а можно с вами познакомиться" со стороны смотрелся довольно странно. Хотя... В Сторибруке, как и в Зачарованном лесу, в барах всегда обитало достаточное количество пиратов и просто одиноких, но весьма самовлюбленных мужчин, отчаянно цепляющихся за последний шанс получить хоть какое-то внимание со стороны прекрасного пола. И теперь Ротбарта можно было запросто причислить к их рядам. Какой удар по репутации, какой удар.

Отредактировано Rothbart (2014-11-27 09:51:08)

Представляя себе встречу Ротбарта и Урсулы, важно помнить, что в последний раз виделись эти двое очень, очень давно. И за то время, что они провели порознь, множество вещей успело измениться.
Когда-то Урсула была пленницей - бедной девушкой, которую злой колдун заточил в башню. Но те времена прошли -  ее смелый и самоотверженный поступок положил начало чему-то новому. Чему-то новому внутри этой юной особы, чему-то, что в дальнейшем кардинально изменило ее саму. Только вот Ротбарт этого не застал. Он был безутешен из-за потери той хрупкой, веселой и добродушной девушки, которую когда-то полюбил, и той святой мученицы, что приносила себя в жертву, терпя заключение так долго.
И со стороны мага глупо было бы полагать, что Урсула так и осталась тем ангельским созданием света. Собственно, так мужчина и не думал, лишь где-то в самом далеком уголке его души сохранился тот призрачный образ. Но он был слишком тщательно запрятан, чтобы хоть как-то помешать Ротбарту мыслить здраво.
Так что теперь Нойманн затаил дыхание. Та пара фраз, которой они успели перекинуться, не значила ровным счетом ничего - если мужчина и успел показать свой характер во всей красе, то девушка этого не сделала. По своему ли желанию? Или чары все же добрались и до возлюбленной? Но ведь и это не проблема - заклятие отбирало память, но не личность. Меняло имя, род занятий, увлечения, привычки, это да. Но никакая магия не могла бы отнять у человека главного - самого себя. Взять хотя бы "Прекрасного" принца - Дэвид Нолан отнюдь не был на него похож, но вовсе не потому, что приобрел совершенно новую личность. Какие-то ключевые качества ушли назад, что-то тайное и сокровенное вышло вперед, и вуаля, не узнать. Так что будь Урсула хоть тысячу раз проклята - узнать о ней хоть что-то мужчина все равно сможет. Разве что она притворяется.... Но откуда же Ротбарту знать наверняка.
- Ущерб спрашивайте с бармена, я лишь официантка, которой велено эти самые напитки разносить. И моя задача – не заботиться об их качестве, а донести до стола, ничего не разлив.
Мозг мага принялся судорожно работать. Одна за другой частички пазла складывались в единое целое, медленно укладываясь в голове Нойманна. Неужели все его догадки были верными? Неужели все одинокие вечера, проведенные в кресле перед камином в своем огромном замке с выражением крайней задумчивости на лице были не напрасны? Неужели мужчина сумел почувствовать и предугадать то, какой станет Урсула?
А как бы глупо это ни звучало, он действительно пытался. Знал, какой девушка была, предполагал, в каких условиях ей предстоит оказаться, и раз за разом пробовал сопоставить эти факты, сделав соответствующий вывод. Ясно было одно - если Урсула выживет и сможет скрыться от мага – сталь, вот что должно появиться в ее характере. И в то время, как девушка полностью меняла свою личность, Ротбарт менял свою, становясь одержимым и, быть может, даже сумасшедшим.
А теперь какие-то из его догадок подтвердилась. И ту пару секунд, что «официантка» говорила, Нойманн восхищался ею. Что-то особенное было в дерзости, с которой она произносила лишь отчасти измененный текст типичной работницы бара, желающей избавиться от назойливого клиента.
- И надо заметить, что свою работу ты выполнила на ура. Не считая той части, где нужно передвигаться быстрее. Но так уж и быть, сегодня я тебя прощаю, - и снова маг обворожительно улыбнулся, сделав щедрый глоток из полупустого стакана.
Но вот дальше все пошло наперекосяк:
- А вот за «прекрасную» спасибо, ты такой душка, - слова, сопровождаемые кокетливой улыбкой, оказались настоящим адом для мужчины. Ему тут же захотелось применить какое-нибудь временное заклятие, вернуться на пару секунд в прошлое и любым способом заставить Урсулу не произносить эту отвратительную фразу.
Потому что именно так и начинались все вечера в барах Зачарованного Леса, которые в дальнейшем заканчивались бессонной ночью. А примерять эту роль на возлюбленной Ротбарту очень и очень не хотелось. Ровно как и думать о том, что ей, возможно, приходилось прибегать к таким методом, дабы скрыться от мага. Упоси Господь.
Однако, Нойманн сумел удержать себя в руках, ничем не выдав своих переживаний.
– Можно сказать, я в долгу у владельца этого бара, и пытаюсь заработать себе на жизнь, - пускай и немного, но этой фразе удалось-таки развеять новорожденные страхи мага. -
Но скажу честно, работа ужасная.
- И она уж точно тебя не достойна, - не переставая улыбаться, кивнул маг. -Столько идиотов за день, наверно, попадается, да? Страшно себе представить.
Вот я, например, - усмехнулся про себя Ротбарт. Хотя ему не следовало бы заносить себя в этот список - вряд ли кто-то другой имел такой интерес именно к этой официантке, а вместе с тем и обладал такой удивительной навязчивостью.
-Никогда не было мысли бросить все это? В смысле, сбежать и никогда больше не возвращаться.

В какой-то момент времени Ротбарту начало казаться, что девушку напротив что-то смущает. Оно и понятно - перед ней сидит какой-то странный тип с переменчивым настроением и назойливыми расспросами, тут хочешь не хочешь, а насторожиться-таки придется. Но даже это не могло оправдать странного ощущения, возникшего просто ниоткуда.
Однако, присмотревшись повнимательнее, Нойманн даже нашел подтверждения своей сомнительной гипотезе - говорила "официантка" вроде бы спокойно, не смущаясь и без запинок, но предложения выстраивала так, будто сначала открывала рот, начинала произносить звуки, а только потом думала, что и о чем собирается говорить. Что это? Страх? Сомнения? Или маг попросту медленно, но верно становился жалким параноиком, придирающимся к абсолютно обычным вещам? (уж скорее последнее) Сидела она тоже как-то криво, отдалившись, скрестив руки на груди. Тут бы любая дешевая книжка по "профессиональному анализу собеседника" сказала бы, что "собеседник ощущает явный дискомфорт". А для дискомфорта зачастую даже оформленная причина не нужна, так что Нойманну оставалось только теряться в догадках.
- Мысли такие были, но, увы, из этого города я не смогу уехать. Здесь вся моя жизнь. Но даже если бы я хотела, милый, у меня связаны руки.
Слова Урсулы были словами любого прилично-заколдованного жителя Сторибрука. Заклятие, вроде как, не отпускало, выбивая из сознания любые мысли о жизни вне города. И теперь все постепенно становилось на свои места - возлюбленная, похоже, и правда заколдована. Вернее нет, Ротбарту не хватило бы одной короткой фразы, чтобы в чем-то убедиться, но вот успокоиться от подобного он вполне мог. Хотя маг и не волновался-то особо, разве что кончики пальцев буквально сводило от неконтролируемого возбуждения.
- Что, хозяин бара не отпускает? - для непринужденной шутки фраза прозвучала слишком мрачно, но Нойманн предпочел закрыть на это глаза - не станет же Урсула, а тем более эта-как-же-ее-там Аполлония цепляться к таким мелочам. Она же не стоит на пути параноика, нет, это удел одного только Ротбарта.
-А ты… ты давно в городе? Кем работаешь?
А вот это уже странно. Разве заклятие не заставляет думать, что все в этом городе испокон веков живут? Ну или хотя бы просто не дает задавать таких вопросов? Хотя, оно же не на всех ложиться одинаково, а к образу очаровательной и, судя по всему, не особенно скромной официантки такой вопрос как раз подходил.
- Давно, сколько себя помню, столько здесь и живу. А работаю в театре - главный на всех постах и сразу - мужчина нелепо улыбнулся. Не было никакого смысла играть заколдованного, если Урсула и правда все забыла, но Нойманн счет такой вариант ответа лучшим из всех остальных. Придумывать историю про переезд было бы глупо и абсолютно ненужно, ровно как и говорить правду. Хотя, что-то настоящее Ротбарт решил все же сказать, хотя и понятия не имел для чего.
- Женат или холост? - мужчина непроизвольно задержал дыхание и почти что незаметно сжал в кулак руку, лежавшую на столе рядом с полупустым стаканом. Этот вопрос совершенно не напугал мага, но из уст собственной возлюбленной он звучал как-то... Глупо? Забавно? Странно? Неправильно? Да, скорее всего неправильно, и никакие обстоятельства не могли заставить мужчину воспринимать это иначе.
- Из тех несчастных с разбитых сердцем, - чтобы хоть как-то занять руки и отвлечься, Ротбарт схватил со стола стакан и принялся судорожно вертеть его во все стороны. Речь звучала непринужденно и даже с уместной иронией, но одного взгляда на мужчину вполне хватило бы, чтобы понять - самоуверенность наигранная. Искусно, но все же сыгранная. - Ну знаешь, когда все так рушится в один момент - бум!... И ничего уже нет. Как карточный домик, достроенный почти что до самого конца, собирать который ты больше уже никогда не будешь... А карты, карты ты все равно хранишь в укромном месте.
Ротбарт не имел АБСОЛЮТНО никакого понятия, почему этот поток откровения вообще вырвался наружу. Наверно, главной причиной было то, что Урсула заколдована. (Маг был уже практически в этом уверен) Отличный шанс высказать ей все, так терзало душу...Терзало когда-то, украдкой, не заявляя о себе. Да и, быть может, Нойманн попросту растерялся. Расслабился, на секунду ослабил оборону, и этого хватило, чтобы сказать приторно-сопливую правду. Спасало лишь одно - такое откровение незнакомого человека выглядело бы глупо, так что воспринимать его всерьез вряд ли стоит, скорее как иронию к самому себе и своему прошлому. И Нойманн очень надеялся, что именно так мисс Солт и поступит. Но хотя бы попытаться сменить тему все же стоило.
- Проще говоря, да, холост. Ну а ты? И учти, я не поверю, если ты скажешь, что все мужчины обходят такую красавицу стороной.

Отредактировано Rothbart (2015-01-12 20:26:29)

– Не скажу, такую, как я, сложно найти. Если только двести лет искать, то, возможно, повезет.
Когда ты долго преследуешь одну и ту же цель, вся твоя жизнь превращается в гонку, в бесконечный поиск. Просыпаясь утром, ты думаешь о том, что можешь сделать сегодня для достижения своей цели. Засыпая - анализируешь все, что произошло за день и опять же рассуждаешь, насколько все это тебя к цели приблизило. Ты одержим этой идеей, и ничего, кроме нее, значения не имеет. Но проходит время, а в случае Ротбарта - очень много времени, и изначальный замысел теряет свои краски, блекнет. Ты, конечно, знаешь и помнишь, ради чего борешься, к чему стремишься, но делаешь это скорее по привычке, просто потому, что иначе уже и не умеешь. И вот однажды твоя цель достигнута. Все, к чему ты стремился чуть ли не всю свою жалкую жизнь, ради чего совершал ужасные вещи, теперь буквально в твоих руках. И хуже всего то, что ты понятия не имеешь, что же с этим теперь делать. Как будто бы с разгона врезаешься в стену и не знаешь, что делать дальше.

- Разочаровал ты меня, я думала, что у тебя есть жена и пара прекрасных детишек, - протянула «официантка» так, будто бы ей и правда было какое-то дело до личной жизни мистера Нойманна.
- Да я и сам разочарован. В детстве всегда думал, что в этом возрасте уже буду иметь семью, дом и дерево. А еще озеро, рядом с нашим домом обязательно должно было быть озеро, - мужчина мечтательно улыбнулся и вернул несчастный стакан на стол. Тема с его личной жизнью была закрыта, переживания вроде как отпустили, уступая место интересу.
Если искать двести лет…, - слишком, слишком иронично распорядилось заклятие, вложив в уста Урсулы эти слова. Быть может, сама Злая Королева сейчас сидела в своем роскошном особняке и, глядя в какое-нибудь магическое блюдце, громко смеялась, заставляя говорить этих двоих все больше и больше правды. Хотя нет, вряд ли, откуда же взяться магии, да еще и такой сильной, в абсолютно немагическом городке. Но если бы вдруг она все же была, злодейка именно так бы и поступила, Ротбарт был в этом уверен.
- Как говорится, я не одна, но я одинока. Живу вон с тем парнем у барной стойки, - тем временем продолжала девушка. - Мой друг, товарищ, брат и нелюбовник. Хороший парень, правда, временами нудный.
Едва ли короткое «нелюбовник» смогло успокоить мужчину. Он тут же повернул голову в направлении, которое указала девушка, и оценил взглядом человека, стоящего у стойки. Особо сильного впечатления парень не произвел, разве что хмурый взгляд, который уже явно не первую минуту был устремлен на Ротбарта, вызвал усмешку. Похоже, этот юный рыцарь готов был защитить даму при необходимости. Выглядело это все забавно, но не более. Так что мистер Нойманн со спокойной душой смог вернуться обратно к разговору.
-И это кто еще кого разочаровал, - мужчина качнул головой, изображая что-то вроде ужасного разочарования. – Жить с нудным парнем, который даже и не любовник… Не самое достойное занятие для юной леди.
Хотя особо юной Урсула и не была. В свою пару сотен она уже успела навлечь на себя любовь одного мага и сломать ему всю жизнь. Именно сломать, потому что за все это время голову Нойманна едва ли посещали мысли о том, что он сам во всем виноват. Смысл, который девушка вложила в свой поступок, так и не дошел до адресата, да и вряд ли уже когда-нибудь дойдет. Хотя, если однажды чары разрушатся, а Урсула вспомнит всю свою жизнь и решит остаться… Возможно, тогда все изменится, приобретет новый смысл. Но только не новую веру – из таких ям не выбираются.
- Мы не представились. Меня зовут…, - Урсула, да, я знаю, - Аполлония, - закончила девушка и протянула руку тыльной стороной вверх.
Мужчина же решил не упоминать, что имя ее может узнать любой желающий, если потрудится взглянуть на бэйджик. Действительно, это было бы совсем не к месту, но новое имя возлюбленной, как и новый ее образ на бессознательном уровне раздражал мага, заставляя формироваться в голове не самые дружелюбные замечания.
- Звучит как имя настоящей морской богини, - нет, правда, так и звучит. Ротбарт никоим образом не пытался намекнуть на их старую жизнь (к тому же он и не знал ничего наверняка), а просто озвучил первую версию, которая пришла в голову. После «бульканья утопленника», разумеется.
- Ротбарт, - представился Ротбарт, до жути элегантно притянул к себе руку Урсулы и притронулся к ней губами. Ровно так же, как при их первой встрече. Ровно так же, как мечтал сделать вот уже пару сотен лет.

- Ага, лебединое озеро.
Никто не любит ошибаться. Но больше всех делать это не любят самодовольные и эгоистичные люди, ведь для них признать собственную ошибку, допустить возможность собственного промаха - нечто из ряда вон выходящее.

В глубине души Ротбарт прекрасно осознавал, что эти слова не случайность, а огромная лампочка ярко-красного света, сопровождающая свой призыв оглушающим воем сирен. Перед ним не очаровательная и немного глупенькая официантка самого убогого заведения в городе, а та, которую он искал почти что всю свою жизнь. Та самая, любовь к которой не померкла за последние сотни лет. И мужчина почувствовал это.
Но ничем себя не выдал. Кажется, Урсула решила поиграть с ним? Вполне возможно, что не по собственной воле, а в силу обстоятельств, но решила же таки. И мистер Нойманн собирался покончить с этими глупыми прятками, однако, сделать это элегантно.
Собственные слова будто бы напугали девушку. Она, разумеется, попыталась это скрыть, но тем самым только сильнее себя выдала. Нерадивая актриса выдернула руку из цепкой хватки колдуна и откинулась на спинку стула, мечтая, судя по всему, чтобы та растворилась в воздухе и освободила Урсуле пути к отступлению.
- Именно, - протянул Нойманн с видом ценителя, расплываясь в улыбке. - Там обязательно были бы лебеди. Эти красивые птицы всегда напоминали мне прекрасных девушек с чистой душой. Как в сказке. Ты же любишь сказки, верно?
Мужчина медленно пододвигался к столу, наклоняясь вперед, ближе к девушке. Вкупе с не особо искренней улыбкой смотрелось все это, если и не пугающе, то уж точно жутковато.
Но испуга не было видно на лице Урсулы. Она наконец-то взяла себя в руки и успокоилась. Разве что блеску в глазах не суждено было скрыться от зоркого взгляда Ротбарта. Хозяин бара явно не рассчитывал, что кому-то тут придется скрывать свои эмоции, а потому исправно платил за яркий свет, моментально обличающий любую человеческую слабость. Но что могло вызвать такую реакцию? Что такого колдун успел сказать? Он непонимающе повел головой, тем самым тоже выдавая себя, но уже в следующее мгновение собрался с мыслями, вернув на лицо обворожительную улыбку.
- Как? Ты не любишь сказки? Какое упущение! Тебе стоит почитать - там есть много всего: и о колдунах, и о принцессах, и вообще...
Мужчина на секунду замолк, пытаясь вспомнить, о чем же еще бывают сказки. Как назло на ум ничего не приходило, ведь его собственная была именно об этом. А все остальное - мелочи.
Девушка же решила использовать паузу с умом - она прощебетала что-то о своем "настоящем" имени, которое вообще ни в каких сказках не найдешь и слишком уж поспешно поднялась, желая выйти из-за стола.
– Приятно было познакомиться, Ротбaрт, мне пора. Меня ждет работа.
Ну уж нет, не так быстро, - прозвучала мысль в голове Ротбарта, до ужаса походящая на какое-нибудь глупое клише из дешевого фильма о несчастной любви. Вообще, все происходящее как раз больше всего и было похоже на штампованный романтический фильм с типичными однообразными героями. Только вот мужчине не было до этого никакого дела. Он просто не собирался в снова упустить то, что уже однажды потерял.
- Подожди, - Нойманн так же поднялся на ноги и шагнул к "официантке", а затем и вовсе схватил ее за руку чуть выше запястья, дабы удержать на месте. - Ты не можешь вот так вот уйти! Неужели за все эти сотни лет я не заслужил и пары минут внимания? - мужчина заглянул в глаза девушки. Актерское мастерство давалось ему куда лучше, чем Урсуле - при желании вполне можно было бы поверить, что Ротбарт и правда в недоумении или даже в отчаянии. Вернее, можно было бы, если бы все эмоции не сопровождались изрядной порцией издевки. Это был тот самый кульминационный момент, раскрывающий все карты. - А, любимая?
Только глухой, а заодно и слепой не заметил бы акцента на последнем слове.