Дроссельмейер сидел в кресле и задумчиво смотрел на Щелкунчика. Мужчина держал игрушку в руках и никак не мог с ней расстаться, подарив своей племяннице. Нет, не подумайте, он давно уже вырос из этих детских забав (хотя, некоторые утверждают обратное), просто он боялся вовлечь Мэри во что-то опасное, дико опасное. Согласно легенде, расколдовать принца Щелкунчика могла только искренняя любовь – Мэри должна была полюбить его всем сердцем, в чем Дроссельмейер не сомневался. Проблема была в другом: что произойдет после снятия чар? У Бенджамина было плохое предчувствие. Раньше Щелкунчик был светлым мальчиком, добрым, но прошло столько лет… Мужчина поставил себя на его место – он бы обозлился на весь мир и, как только проклятье бы спало, улизнул обратно в Зачарованный Лес, оставив Мэри – ту, которая любила бы его больше всех на свете! Поэтому Дроссельмейер сомневался, он уже несколько дней медлил отдать девочке подарок. Но… был ли у него выбор? Так или иначе, им предрешено встретиться.
Но Бэн защитит ее, он поможет ей! Он будет рядом и не даст ее в обиду. Дроссельмейер опомнился, когда услышал бой часов. Полночь? Сколько он уже здесь сидит? Встав, мужчина спрятал Щелкунчика среди подарков под новогодней елкой, и направился в свою комнату. Он так устал за сегодняшний день – ничегонеделание – это тоже сложно, - что ему не терпелось уже лечь в кровать и увидеть тридесятый сон.
Проходя мимо комнаты Мэри, дверь в которую была приоткрыта, Бэнджамин машинально кинул туда взгляд. Крылатое создание, почти сплошь покрытое перьями, застыло над кроватью девочки. Ничего не обычного. Дроссельмейер широко зевнул и, зайдя в свою комнату, подошел к окну.
Медленно, но верно, до него доходил смысл увиденного. Бэн кинулся в комнату девочки и по дороге даже умудрился пару раз упасть в спешке. Он распахнул дверь, когда это существо уже собиралось улетать.
- А Вы кто еще такая? – Дроссельмейер нахмурился и прошел в комнату. Говорил он тихо, поскольку не хотел, чтобы Мэри проснулась и повредила себе психику. – Крадете детей из их постелей? Знавал я одну такую мадам – крайне неприятная особа, - своими колыбельными выманивала мальчишек и девчонок, а потом делала из них… - наблюдая, как гостья опешила, Бенджамин остановился. Хватит таких страстей на сегодня.

Бенджамин видел, что незваная гостья так же ошарашена, как и он сам. Видимо, она не предполагала сегодня сталкиваться с кем-либо еще, кроме Мэри, тихо бормочущей во сне. Но Бен не мог просто оставить эту ситуацию – да, во всех мирах много странных (даже очень странных!) магических существ, он принимал это, но когда такое существо появляется в комнате любимой племянницы…
- Ты видишь меня? – испуганно произнесла девушка-колибри. Дроссельмейеру даже показалось, что она в это не совсем верит. Ну, он еще не такой полоумный, чтобы разговаривать сам с собой, так что, конечно, он ее видел. Видел ее причудливые перья, переливающиеся в лунном свете, и крылья за спиной. - И никакая я не похитительница, понятно? Я Фея.
Бен, не веря ей, вскинул брови. Серьезно? Нет, похоже на стандартную фею – крылья, способность оставаться незамеченными для взрослого и т.п., но все-таки… Феи просто так не навещают людей, они вообще их боятся. Как и обычные люди боятся увидеть что-то странное и необычное для себя. Мда, это своего рода взаимность.
Не успел Дроссельмейер ответить незнакомке, как она вытащила откуда-то маленький зубик. Это что, в доказательство тому, что она – фея? Окей, Бен верит, только уберите это от него!
Незнакомка показала жестом, что им лучше выйти в коридор, чтобы не разбудить спящую девочку. Бенджамин согласился и, тихо открыв дверь, как джентльмен пропустил летающее создание вперед, при этом случайно получив ее крылом оплеуху. Вот будь галантным после этого, ага!
Когда Мэри осталась одна в комнате, чтобы спокойно смотреть свои цветные сны, Бенджамин обратился к «фее», обиженно потирая щеку:
- И где ты взяла этот зуб? Вырвала у нее во сне? – наблюдая за тем, как гостья увлеченно разглядывает свою находку, мужчина закатил глаза. – Ты что, Фея-крадущая-зубы? Такие есть вообще? Я столько лет не был в Зачарованном Лесу, что уже не знаю ваши должности, может, и такие ввели? – этот зуб уже стал действовать Бену на нервы, зачем с ним так сюсюкаться? – Убери его, пожалуйста.
«Пожалуйста» - волшебное слово, как нас уверяли в детстве. Надеюсь, волшебное слово подействует на фею подобающим образом.

- Да, конечно вырвала, - Дроссельмейер нахмурился, сверля взглядом новую знакомую. Он не переносил, когда его же сарказм обращали против него. – Смысл моей жизни в том, чтобы вырывать детям ночью зубы и наслаждаться их криками. Сказки не читал? Там же всё так и описано. Зубная Фея – главный отрицательный персонаж.
Зубная Фея. То-то картина показалась Бену знакомой! Существовали истории про Хранителей снов – тех, кто оберегает детей во всех измерениях. Фея была одной из них, единственной дамой в коллективе, так скажем. Бен уже видел ее когда-то давно в Зачарованном Лесу, даже, вроде бы, говорил с ней по делу… Дерзость всегда нравилась ему, она никогда не делала обычный разговор скучным.

Ладонь Феи удалось засунуть в сумку, но та категорически не хотела ее разжимать. Эта упрямость и раздражала Бенджамина, и забавляла. Все нынешние дамы были такими скучными, что если бы сейчас он провернул с ними подобное – те бы уже лежали в обмороке от его наглости. А Фея не сдавалась, и ему это нравилось.
Спустя несколько минут борьба прекратилась и, двое уставшие, они направились в гостиную. Дроссельмейер любезно предложил Фее отдохнуть, ведь ей за ночь еще столько зубов нужно было вырвать у бедных детей. К тому же, бояться было нечего – если бы кто-то из жителей дома и увидел их, то Фею бы точно не разглядел. Сложилось бы впечатление, что Дроссельмейер разговаривает сам с собой – ну и что? Он и так странный, ему можно.
Заварив чай, Бен налил себе и Фее по чашке. Камин, горевший в гостиной, согревал их и создавал в комнате уютную атмосферу. У дальней стены расположилась большая новогодняя елка, украшенная множеством разноцветных шаров, огоньков и гирлянд. Фея и Бен устроились в креслах рядом с камином и пили чай, словно старые друзья.
- Я не представился, - спохватился мужчина. – Меня зовут Бенджамин, но все предпочитают называть меня Дроссельмейером. Им же хуже, это слово сложнее выговорить, - он отпил из чашки немного чаю. – Я кукольных дел мастер. Хранитель сказок. Ленивый волшебник. Ну, и так далее…
Он посмотрел, не вставая с кресла, в окно. Даже отсюда было видно, что началась пурга. Что же, вовремя – как раз они с новой знакомой успеют наговориться вдоволь. Если, конечно, та не решит снова показать собранные зубы.
- И давно ты вырываешь зубы у несчастных детей? – спросил Бенджамин, решив продолжить ту шуточную тему. – Я слышал о Хранителях,  но знаю про них немногое. Думаю, это заметно.
Дроссельмейер улыбнулся и посмотрел на Фею.

- Ну, конечно, у меня есть и настоящее, но никто не зовёт меня им вот уже несколько сотен лет. К слову, являюсь Хранителем я примерно столько же, - пояснила Фея. Бенджамин посмотрел на свою гостью:
- О, почему же? Настоящие имена очень важны, они всегда напоминают нам о нашей настоящей личности, - мужчина взмахнул рукой. - Значит, ты старушка, да? А я-то думал, что наконец-то встретил кого-то моложе себя… Но так даже лучше, мне нравится.
Да, вот так просто – сказочник и фея сидели у камина и пили чай. Герои, которым не суждено было встретиться, теперь обменивались любезностями. Судьба – коварная мадам, никогда не угадаешь, с кем она сведет тебя. Но в глубине души Бен знал – это начало чего-то большего, чем просто мимолетное знакомство.
- Что именно ты хочешь знать? – Дроссельмейер  отпил немного чая и поставил чашку на столик. Весьма интересный вопрос, с чего бы начать…
Бен не знал, стоит ли спрашивать о прежней жизни девушки. Ведь, как он читал в своих заумных книжках, Хранителем нельзя стать просто так. Например, Бена точно не возьмут в их «компанию», потому что он жадный, ленивый и не особо привязан к детям. Поэтому такие люди сразу исключались. Напротив, Хранители – это защитники детей, стража их детства от тьмы и кошмаров, которые сочатся из подземного мира. Дроссельмейер был хорошо знаком с Кромешником, которого ужасно не любил. Хоть Бен и был таким, его нельзя было назвать отрицательным героем. Такая золотая середина.
Он знал, что Луноликий не зря выбрал Фею, и ему было очень интересно – почему?.. Почему именно она? Что в ней такого особенного? Но сама Зубная Фея, скорее всего, не сможет ему это объяснить – он должен понять сам.
- Для начала твое настоящее имя и историю, - он пожал плечами. – У каждого из нас есть история. Может быть, грустная и печальная или радостная и светлая…
Бенджамин понимал, что нелегко довериться и раскрыть душу первому попавшемуся человеку, но он решил рискнуть. Любопытство всегда было его особой чертой.
Но не успела девушка дойти и до середины своего рассказа, как в комнате мелькнула тень. Большая, тонкая, но от маленького существа. Дроссельмейер повернулся в кресле, чтобы отчетливее ее видеть: это была крыса. Она перебежками пробиралась через комнату, надеясь, что Бен этого не заметит.
Дроссельмейер сразу же посмотрел на часы: полночь будет буквально через несколько минут. Это состояние полутьмы, когда граница между прилежащими друг к другу мирами становится тоньше и может просочиться черт знает что.
Эти крысы уже который год гоняются за Дроссельмейером, чтобы расправиться с Щелкунчиком. Бен стал судорожно соображать, где сейчас находится эта заколдованная игрушка.
- Фея, не смотри на пол и бегом в мою спальню! – двусмысленное предложение, но об этом Бен как-то не подумал. С каждой секундой крыс становилось все больше, но пока они прятались и не показывались этим двум на глаза.
Мужчина схватил Фею за руку и потащил прочь из комнаты, к лестнице, ведущей наверх.

Они бегом поднимались по лестнице, а в голове у Бенджамина все еще вертелись слова Зубной Феи относительно ее прошлой жизни. «Моя мама сидела дома, так что соседи часто оставляли нам своих детей. Ну, ты знаешь, когда детишки дома одни, то могут натворить глупостей. Они очаровали меня с самого начала. Я сама ещё была ребёнком, но уже понимала, что в этом мире нет ничего прекраснее малышей»… Бен бы мог спорить с ней вечность, но почему-то не стал. То ли после всего этого любовь к детям и посвящение в Хранители заставили Дроссельмейера уважать ее, то ли его растрогала эта история ее детства и несбывшиеся мечты относительно брака вызвали сочувствие… А, может, и то, и другое. В любом случае, теперь эта девушка вызвала у него немалый интерес своей историей.
Все услышанное было воспринято Беном как-то странно. Он не был женат - хотя имелась одна дамочка, которая так этого хотела! – и у него было свое отношение к браку. Фея говорила, что в браке не может быть приключений, что это жизнь, полная обязанностей и домоседства. Отчасти – возможно, но это его не устраивало. Он уже давно для себя решил, что женится только на той, которая будет путешествовать с ним, попадать в опасные ситуации и терпеть его вечное ворчание. Такая идиллия была просто замечательной и поэтому неосуществимой. Но Дроссельмейер не очень-то расстраивался по этому поводу.
Сейчас нужно было волноваться о другом. Бену нужно было спасти племянника, который находился в его комнате. Щелкунчик был зачем-то нужен Крысиному Королю. Бен уже несколько лет пытался выяснить его планы относительно Принца, но все напрасно – слухов было столько, что не отличишь правдивые от лживых. Скорее всего, это было связано с королевством Щелкунчика, который занял сейчас Король - по-моему, самая логичная версия. Бенджамин тоже считал себя Хранителем – как Фея или, допустим, Песочник. Но он был Хранителем Сказок, он заботился о том, чтобы все шло своим чередом. Наставляя героев, он давал им надежду, интерес, шанс восстановить порядок, который складывался веками: добро всегда побеждает зло. И нельзя было допустить, чтобы Крысиный Король победил в своей сказке.
Дроссельмейер еще не знал, каким стал Щелкунчик за все эти годы, пока находился под действием колдовства. В его добром сердце теперь поселилась тьма, которая умножалась с каждым годом. Но волшебник надеялся, что все-таки есть шанс спасти его. Это должна была сделать Мэри, в чьей комнате Зубная Фея и Дроссельмейер положили начало своему знакомству.
- У тебя, что, не только зубофобия, а ещё и крысофобия? Тоже мне, храбрец, львиное сердце! – возмутилась Зубная. Дроссельмейер вместо ответа зашипел на нее, чтобы она не вела себя в этой ситуации так легкомысленно. Для Фреи сейчас все казалось по истине странным, а вот для Бена это было привычным делом – борьба с «крысами». Эти шпионы следовали за ним по пятам, непонятно как выслеживая добычу. - Да что случилось, объясни мне!
Дроссельмейер молчал, пока они не добрались до его комнаты. Влетев туда кубарем, они заперли дверь и заслонили его широкой тумбой. После волшебник схватил с полки Щелкунчика, в образе игрушки смотревшего на всю ситуацию с отстраненным взглядом.
- Эти крысы, - в этот момент дверь начали скрести с противоположной стороны, - уже много лет охотятся за ним, - Дроссельмейер отдал в руки Феи Щелкунчика, а сам взял свою волшебную трость, материализовавшуюся из пустоты, и начал делать вокруг комнаты защитный купол. – Ты ничего не слышала о Валентине? В Зачарованном Лесу его прозвали «Крысиный Король», он жестокий правитель, который пытается уничтожить наследного принца своего королевства, - речь шла о Щелкунчике. – Мне жаль, что ты попала в эту ситуацию. Пока не закрылся защитный купол, улетай, для своего же блага, Фрея.
Он выхватил игрушку у Фреи и знаком указал ей на окно.

Отредактировано Drosselmeyer (2014-09-28 16:46:18)

- Ты о чём вообще? – не прекращала возмущаться Зубная Фея. - Никуда я не полечу, ясно? Я помогу тебе разобраться с этим, что бы тут не происходило. К тому же мы неплохая команда, тебе не кажется?
Дроссельмейер не хотел ее вовлекать во всю эту неприятную историю. Это была не ее битва, нельзя нарушать привычные законы сказок. Мужчина уже столько лет охранял Щелкунчика от Крысиного Короля, что привык к таким набегам «королевской армии». Но Фея… Она Хранитель, ее тоже нужно оберегать, как и эту заколдованную игрушку, просто… некому. Да и девушка сама не хотела этого, как показывала всем своим поведением. Мол, она сама сумеет за себя постоять.
Но сумеет ли? Дроссельмейер не знал ответ на этот вопрос и сердился на себя, что вообще вошел с Феей в диалог. Отчасти сердился, но отчасти был безумно рад, что эта смелая девчонка хочет помочь ему – Бену, которого она знала от силы час.
Ранее я сказал про привычные набеги. Стоит отметить, что с каждым скрябом крысиных лапок о дверь Бенджамин убеждался в «привычности» все меньше. Фея, решившая для себя, что не бросит его в такой ситуации, ждала того эпичного момента, ждала ту самую искру, с которой начинается всякое сражение. А Бен в это время боролся со своими демонами. Его ослепляла идея о том, что девушка – едва знакомая девушка – остается с ним против крыс. Против армии крыс.
Она не так хорошо, видимо, знала Крысиного Короля, как Дроссельмейер, поэтому не испытывала ужаса от желания остаться. А вот Бенджамин испытывал. Скряб-скряб-скряб. Сотни крыс перемещались по дому и бежали к одной-единственной комнате, где находился Щелкунчик. На секунду шум за дверью стих, а после этого на дверь стали напирать с еще большей силой. Внизу она треснула, а спустя пару мгновений, благодаря стараниям крыс, там образовалась щель. Сначала маленькая, но потом она стала расширяться.
Некоторые по одному проникали через нее, пытаясь разведать обстановку и попробовать магический купол Дроссельмейера «на вкус», а другие все еще обдирали дверь, чтобы все полчище могло разом ворваться внутрь.
Бенджамин ждал, пока его магия создаст укрытие до конца. Со стороны окна купол еще не был готов, поэтому им с Феей приходилось отбиваться от крыс самостоятельно. Дроссельмейер отшвыривал их тростью, Фея тоже использовала попавшиеся под руку средства обороны. Но крыс становилось все больше.
Почему? Почему сейчас? Через год его племяннице Мэри исполнится десять и, возможно, тогда она снимет с принца проклятье… Дроссельмейер очень хотел в это верить. В этом был его план спасения несчастного юноши, превращенного в деревянную игрушку, умеющую колоть орехи. Но нужно было продержаться еще год. Всего лишь год.
Утром крысы уйдут, если не проникнут в его оберегающий круг, созданный магией волшебной трости. А Бен вернется в Зачарованный Лес или отправится путешествовать в какой-либо другой мир, скрываясь от Валентина. Все равно рано или поздно он найдет его, и тогда складывающаяся сейчас в этой комнате ситуация повторится вновь. Но его магия была ненадежной в том плане, что ее можно было снять – разрушить защитный круг, если пытаться ворваться в него много раз. Дроссельмейер понял, почему Валентин послал такое полчище своих воинов. Магия работает на взаимных условиях. Ее можно сравнить со стаканом воды, где на дне находится ключ: один выпил глоток, другой выпил, третий… Все эти жертвы для того, чтобы, в конце концов, получить желаемое – проникнуть в защитный купол за Щелкунчиком.
В двери уже давно образовали большой, широкий проход, вливающий в комнату новых «бойцов». Крысы прыгали на купол, буквально облепляли его и пытались прогрызть. Пока им это не удавалось, но…
Дроссельмейер уже привык к этому бегу, странствиям, опасностям. Наверное, Фрея тоже поняла это, поэтому смогла бы его простить.
Он хотел спасти ее, потому что не знал, сможет ли сейчас уберечь хотя бы себя. Время неслось, словно сумасшедшее. Чувствовалась каждая пройденная секунда, каждая минута казалась часом, а каждые две – вечностью.
Бенджамин доставал из кармана серебряную пыль – звездную пыль, которая служила одним из средств перемещения сквозь миры. Надеясь, что успеет до того, как крысы проникнут в купол, разрушив его защиту, он обходил Щелкунчика кругами, касаясь пола тростью и что-то бурча себе под нос. Фрея пыталась заткнуть бреши, которые начинали образовываться вверху купола под напором крыс. Бенджамин чувствовал, что ей было страшно. Ему тоже. Хотя никто из них не подавал друг другу вида.
В конце концов, Бен закончил заклинание, способное отправить Щелкунчика в безопасное место. Теперь нужно было позаботиться о еще одном важном элементе. Фрее.
Он давно придумал этот план, еще до того, как крысы проникли в комнату, как он начал образовывать магический купол, потому что он не знал исход этого сражения.
Бен повернулся к Зубной Фее, которая металась из стороны в сторону и давала отпор крысам, пытающимся разрушить созданное укрытие. Мужчина смотрел на нее и видел нечто уникальное, нечто особенное, что ему еще не приходилось встречать в своей жизни. Это удивляло его, очаровывало и… заставляло пойти на риск.
- Фрея, уже поздно, перестань, - он схватил не унимающуюся девушку за плечи и развернул к себе. – Слушай меня, слушай! – он поймал ее обеспокоенный взгляд. – Мне жаль – мне очень жаль! – что так получилось, но я не могу позволить тебе остаться. Для меня это жизнь, я привык к постоянной опасности. Каждый раз, когда Валентин и его армия находят меня, исход этой встречи неизвестен: либо у меня получается убежать и спасти Щелкунчика, либо нет. До сих пор получалось, ведь дуракам везет, правда? – он ободряюще погладил Фрею по щеке. – Но сейчас ты здесь и ты Хранитель. Я не буду рисковать тобой. Кем угодно, но не тобой, Зубная Фея. Я ценю то, что ты осталась ради меня, но до конца быть здесь я тебе не позволю, - прежде, чем она попыталась что-то предпринять, Бен взял из кармана звездную пыль и, осыпав ею девушку, быстро отошел. Он не слушал Фею, было уже поздно.

Отредактировано Drosselmeyer (2014-11-02 15:08:17)